— Приходите завтра.
— Это невозможно… Я всего на один день приехала в Париж, и этот день уже… Кстати, я не могу переночевать в трактире.
— Почему?
— У меня нет денег.
Привратница в изумлении оглядела увешанную драгоценностями даму, имевшую в своем распоряжении великолепного коня. А дама утверждала, что ей нечем заплатить за ночлег.
— Не обращайте внимания ни на мои слова, ни на платье, — взмолилась молодая женщина, — это не совсем то, что я хотела сказать; разумеется, мне в любом трактире поверили бы в долг. Нет, нет, я к вам пришла не проситься на ночлег, я ищу убежища!
— Сударыня! В Сен-Дени наш монастырь не единственный, и во всех монастырях есть настоятельницы.
— Да, да, знаю, но мне не хотелось бы обращаться к рядовой настоятельнице, сестра.
— Вам не следует упорствовать. Ее высочество Луиза Французская не занимается больше мирскими делами.
— Это не имеет значения! Передайте ей, что я хочу с ней поговорить.
— Я же вам сказала, что у нее капитул.
— А после капитула?
— Он только что начался.
— Тогда я пойду в церковь и помолюсь в ожидании ее высочества.
— Я очень сожалею, сударыня…
— Что такое?
— Не надо ее ждать.
— Мне не следует ее ждать?
— Нет.
— Значит, я ошибалась! Значит, я не в Божьей обители! — вскричала незнакомка, и в ее взгляде и голосе почувствовалась такая сила, что монахиня не осмелилась более ей противоречить.
— Раз вы так настаиваете, я попытаюсь…
— Скажите ее высочеству, — заговорила незнакомка, — что я еду из Рима, что, не считая двух недолгих остановок в Майнце и Страсбуре, я задерживалась в пути лишь для сна, а последние четверо суток я позволяла себе отдыхать ровно столько, чтобы удержаться в седле, и, разумеется, конь тоже должен был перевести дух, перед тем как нести меня дальше.
— Я все передам, сестра.
Монахиня удалилась.
Спустя минуту появилась послушница. За ней следовала привратница.
— Ну что? — обратилась к ним незнакомка, торопясь услышать ответ.
— Ее высочество просила вам передать, сударыня, — отвечала послушница, — что вечером она не сможет вас принять, но, независимо от этого, монастырь окажет вам гостеприимство, раз вы так ищете убежища. Итак, можете войти, сестра. Вы совершили долгий путь и очень утомлены, как вы говорите; можете лечь в постель.
— А мой конь?
— О нем есть кому позаботиться, не волнуйтесь, сестра.
— Он кроток, как агнец. Его зовут Джерид, он отзывается на это имя. Я настоятельно прошу о нем позаботиться — это чудесное животное.
— За ним будут ухаживать, как ухаживают за лошадьми его величества.
— Благодарю.
— А теперь проводите госпожу в ее комнату, — приказала послушница привратнице.
— Нет, не надо в комнату, проводите меня в церковь. Я не хочу спать, мне надо молиться.
— Часовня открыта, сестра, — сказала монахиня, указывая пальцем на небольшую боковую дверь в церкви.
— Мне можно будет увидеться с настоятельницей? — спросила незнакомка.
— Только завтра.
— Утром?
— Нет, утром нельзя, — отвечала монахиня.
— Потому что утром состоится большой прием, — прибавила другая.
— Кто же может быть принят раньше меня? Неужели на свете есть кто-то несчастнее меня?
— Нам оказывает большую честь дофина. Ее высочество остановится у нас на два часа. Это огромная честь для нашего монастыря и большое торжество для наших бедных сестер. Вы понимаете, что…
— Увы!
— Ее высочество аббатиса приказала сделать все возможное, чтобы достойно встретить высоких гостей.
— Скажите, я могу надеяться, что буду здесь в безопасности, ожидая приема вашей августейшей настоятельницы? — спросила незнакомка, оглядываясь с заметной дрожью.
— Да, конечно, сестра. Наш монастырь мог бы укрыть даже преступников, не говоря уже о…
— …беглецах, — закончила незнакомка. — Ну хорошо, значит, сюда никто не может войти, не так ли?
— Без разрешения? Нет, никто.
— А если он добьется разрешения? Боже мой, Боже мой… — пролепетала незнакомка, — ведь он всесильный, он и сам иногда приходит в ужас от своего могущества!
— Кто он? — спросила монахиня.
— Никто, никто.
— Бедняжка сошла с ума, — пробормотала монахиня.
— В церковь, в церковь! — воскликнула незнакомка, словно подтверждая мнение, которое о ней начинало складываться.
— Идемте, сестра, я вас провожу.
— За мной гонятся, понимаете? Скорее, скорее в церковь!
— Можете мне поверить, что в Сен-Дени крепкие стены, — сочувственно улыбаясь, заметила послушница, — вы устали; поверьте мне, идите к себе, ложитесь в постель, на плитах часовни колени у вас совсем разболятся.
— Нет, нет, я хочу помолиться, я попрошу Бога удалить от меня моих преследователей! — вскричала молодая женщина, скрываясь за дверью, на которую ей указала монахиня. Дверь захлопнулась.
С любопытством, свойственным всем монашкам, послушница зашла в церковь через главный вход, тихонько пробралась внутрь и увидала распростершуюся перед алтарем незнакомку: она молилась и рыдала, уткнувшись лицом в пол.
XLVIII
ПАРИЖСКИЕ ОБЫВАТЕЛИ
Капитул и в самом деле был созван, о чем говорили незнакомке монахини: надо было обсудить пышный прием наследницы императоров.
Итак, ее высочество Луиза приступала к исполнению своих обязанностей высшей власти в Сен- Дени.
Монастырское имущество было в некотором оскудении; бывшая настоятельница, уступая свой пост, увезла с собой большую часть принадлежавших ей кружев, а вместе с ними ковчежцы для мощей и дароносицы, которые обыкновенно приносили с собой в общину аббатисы, представительницы лучших фамилий; они посвящали себя служению Всевышнему, не теряя при этом связи с миром.
Узнав, что дофина остановится в Сен-Дени, ее высочество Луиза послала нарочного в Версаль;
