Двинского корпуса не один раз нанесут врагу сокрушительные удары и умножат свою боевую славу.
Командующий войсками фронта генерал армии А. Еременко
Член Военного совета фронта генерал-лейтенант В. Богаткин
Начальник штаба фронта генерал-полковник Л. Сандалов».Надо сказать, что практика внезапного перевода соединений и объединений с одного фронта на другой едва ли была оправданной. Зачастую командующие фронтов узнавали об этом пост- фактум. И хотя подобные перестановки были в большинстве случаев нецелесообразными, фронтовое командование в этом вопросе было совершенно лишено права голоса.
30 ноября в соответствии с директивой заместителя начальника Генерального штаба из состава 2-го Прибалтийского фронта перед началом наступления выбывали 3-я ударная армия и 10-й танковый корпус, что, конечно, меняло соотношение сил не в нашу пользу. В начале боевых действий в Курляндии этот танковый корпус был в составе 2-го Прибалтийского фронта. Затем в середине октября он был выведен из боевых порядков и отправлен на погрузку. Мы начали наступление без него. На третий день нашего наступления корпус нам вернули, но танкисты опоздали, и отчасти из-за этого операция не получила должного развития.
Но как известно, 3-я ударная армия затем сыграла важную роль в освобождении Западной Польши, в овладении Померанией, Бранденбургской провинцией и Берлином.
Мы тепло простились с командующим армией генералом Н.П. Симоняком, с командирами корпусов и дивизий. О новом месте действий армии я, по указанию Ставки, сообщил лишь устно командарму.
Войска 2-го Прибалтийского фронта с 1 по 20 декабря наступательных действий вследствие неблагоприятных метеорологических условий не вели и, выполняя задачу, поставленную Военным советом, проводили перегруппировку, поисковую и боевую разведку с целью уточнения обороны противника, улучшали исходное положение для наступления, вели занятия по боевой подготовке. Перегруппировка и смена частей на левом крыле в связи с выводом 3-й ударной армии из состава войск фронта, начатая 27 ноября, проходила усиленными темпами с жестким соблюдением мер скрытности и была закончена 7 декабря.
Оставшееся до начала наступления время войска использовали для подготовки к наступлению, проводили батальонные учения с боевыми стрельбами, накапливали запасы боевого имущества, доводя их до установленных норм. 5 декабря проходили учения с боевой стрельбой в 19-м танковом корпусе с поддерживающей его артиллерией.
7 декабря для командармов, командиров корпусов, дивизий, полков и для командиров минометных частей было проведено показное учение на тему «Практическое применение и использование минометов в наступательном бою». Демонстрировалось использование 82-мм, 120-мм и 160-мм минометов при прорыве оборонительной полосы противника и при развитии боя в глубине обороны. При этом последовательно показывалась артиллерийская подготовка атаки, артиллерийская поддержка атаки, артиллерийское обеспечение боя в глубине обороны врага.
Учение прошло успешно.
8-10 декабря на фронте был Маршал Советского Союза А.М. Василевский. Мы с ним побывали в войсках, посетили все армии и штабы, собирали командный состав, начиная от командиров корпусов. А.М. Василевский ознакомился (по докладам) с тактическими решениями командиров корпусов и с планом наступательных действий. Когда мы объехали с ним все армии, он выразил полное удовлетворение подготовкой к наступлению по всем оперативным, тактическим вопросам и по боевой подготовке войск.
В период затишья между боями мы организовали вновь фронтовой и армейские дома отдыха для офицеров и генералов. 12 декабря я поехал посмотреть, как они организованы, и нашел, что условия для отдыха созданы прекрасные. Люди были очень довольны этим мероприятием.
Попутно я ознакомился с ходом строительства моста через Даугаву в Риге. Отступая, гитлеровцы взорвали все мосты через реку в черте города. Даугава здесь, как известно, достигает ширины свыше километра, поэтому отсутствие мостов нарушало нормальную жизнь в городе, создавало большие трудности в снабжении войск, населения, в восстановлении хозяйственной жизни столицы Латвийской республики, в частности ее промышленности. В связи с этим было решено спешно построить деревянный мост и восстановить наплавной железнодорожный. Инженерные и дорожно-строительные части с большим энтузиазмом взялись за дело, и в течение двух с небольшим месяцев Рига получила два моста.
13 декабря КП фронта посетили Секретарь ЦК ЛКП(б) Ян Эдуардович Калнберзин и председатель Совета Народных Комиссаров Латвии Виллис Тенисович Лацис. Мы обсудили вопросы о передаче властям отремонтированных сооружений в Риге и на Рижском взморье и об охране тыловых учреждений фронта. Знакомство с обоими руководителями латышского народа оставило у меня на всю жизнь самые приятные воспоминания.
14 декабря установилась хорошая морозная погода, и я отдал приказ командармам готовиться к наступлению 17 декабря.
16 декабря я поднялся в 4 часа утра. Был канун нового сражения, целью которого было уничтожение противника, зажатого в виндавском «мешке». На дворе шел небольшой снежок. Потеплело. Это очень меня обеспокоило. Больше месяца мы ждали хорошей погоды, а ее все не было. Последние дни выдались погожими, и их нужно было обязательно использовать. В ночь с 16 на 17 декабря войска 10-й гвардейской и 42-й армий заняли исходное положение для наступления. 1-й и 2-й Прибалтийские фронты должны были начать наступление одновременно. Погода утром 17 декабря оказалась нелетной, не исключалась, однако, возможность артиллерийской подготовки. В результате переговоров с командованием 1-го Прибалтийского фронта решено было отложить удар до установления более хорошей погоды. Пришлось отвести соединения 10-й гвардейской и 42-й армий, занявших уже исходное положение, в тыл. Мы с генералом Богаткиным волновались из-за отсрочки наступления, поехали в части и соединения армий, подготовленные к наступлению, беседовали с солдатами и сержантами, интересовались, как они живут, как их кормят, как учатся боевому мастерству. На ходу устранили выявленные недостатки.
На следующий день я был в 1-й ударной армии на слете разведчиков, рассказал им о специфике работы разведки в условиях боев в Курляндии.
20 декабря дал указания командующим армиями о подготовке к атаке и занятии исходного положения в ночь на 21 декабря.
Войскам фронта была поставлена задача – концентрическим ударом правого и левого крыла в общем направлении на Латрини (9 км северо-западнее Салдус) окружить и разгромить группировку противника.
Правому крылу фронта (1-й ударной, 22-й армиям и 19-му танковому корпусу) предстояло нанести главный удар смежными флангами, прорвать оборону на своих участках и, уничтожая противостоящего противника, к исходу третьего дня операции главными силами овладеть рубежом Туме, Петертале. В дальнейшем армиям предстояло, прикрывшись частью сил 1-й ударной армии с севера и северо-востока, главными силами повернуть на запад и юго-запад и наступать в общем направлении на Мушумуйжа.
Левому крылу фронта (42 и 10-й гвардейской армиям) ставилась задача прорвать оборону противника на участке Лепиняс, Вимба, Мац, к исходу первого дня овладеть рубежом Aугли, Муцениеки, Ати, в дальнейшем, прикрывшись одной стрелковой дивизией 42-й армии, продвигаться в общем направлении на Салдус. К исходу третьего дня операции своими главными силами армии должны были овладеть оборонительным рубежом гитлеровцев по обе стороны Салдуса.
Войска группы армий «Курляндия» имели прежнюю задачу.
На 20 декабря перед 2-м Прибалтийским фронтом действовали в первой линии 13 дивизий, а во второй линии – танковая дивизия и несколько охранных полков, в резерве находилось до 15 батальонов, используемых на охране военных объектов и строительстве оборонительных сооружений. Побережье прикрывали пехотная дивизия и несколько охранных батальонов. Всего перед фронтом, таким образом, действовало 15 дивизий, 6 отдельных полков, 21 отдельный батальон. Эти пехотные соединения и части поддерживало 14 артиллерийских дивизионов РГК, 200 танков, САУ, 198 самолетов. К этому времени, естественно, гитлеровцы еще более усовершенствовали систему оборонительных сооружений.
В траншеях через каждые 80-100 м были оборудованы открытые пулеметные площадки, а через каждые 15–20 м – стрелковые ячейки. Для укрытия живой силы и хранения боеприпасов в траншеях были сделаны «лисьи норы». Впереди траншей на удалении 30–40 м установлены проволочные заграждения в 2–3 кола, а местами спираль Бруно, противотанковые и противопехотные мины. Позади траншей в 15–20 м были оборудованы блиндажи для солдат и офицеров.
Параллельно первой линии траншей на удалении 100–200 м шла вторая сплошная траншея, имеющая, так же как и первая, стрелковые ячейки и пулеметные площадки.
На подступах к крупным населенным пунктам и основным дорогам были установлены противотанковые и противопехотные минные поля, на лесистых участках устроены лесные закалы. На удалении 1–2 км от первой линии траншей в глубине на отдельных участках были отрыты противотанковые рвы. В тактической глубине обороны оборудованы огневые позиции для артиллерии. На расстоянии 5–6 км от первого рубежа проходил второй оборонительный рубеж, а затем и третий – по западному берегу р. Абава и далее до участка в 6 км восточнее Кандавы. Река Абавэ (ширина от 6 до 20 м) являлась противопехотным и
