высотой 264,3.
Таким образом, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, наши войска в первый день боя вклинились во вражескую оборону. Было освобождено несколько населенных пунктов и захвачен ряд важных в тактическом отношении высот. В результате боев наши подразделения уничтожили до 4000 солдат и офицеров противника, захватили 146 пленных и взяли следующие трофеи: 24 орудия, 44 пулемета, 1 танк, 16 минометов, 7 метательных аппаратов типа М-40, 6 складов боеприпасов и другое имущество. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии было уничтожено 19 и подбито 6 вражеских самолетов.
В течение всего дня противник при поддержке авиации, танков и сильного артиллерийско-минометного огня несколько раз переходил в контратаки, пытаясь приостановить наступление наших войск. Все контратаки врага отбивались с большими для него потерями.
По показаниям пленного офицера 197-й пехотной дивизии, последние три дня солдаты дивизии ежедневно поднимались в 4 часа по боевой тревоге и приводились в боевую готовность для отражения нашего наступления. Противник чувствовал, что мы будем вести наступление, и поэтому все время нервничал в ожидании нашего удара.
Так как противник упорно сопротивлялся и непрерывно контратаковал, подтягивая резервы к участку прорыва, а его авиация группами от 20 до 50 самолетов непрерывно бомбила боевые порядки наших наступающих войск, было приказано резерву фронта – 5-му гвардейскому стрелковому корпусу – сосредоточиться в тыловом районе полосы наступления в районе Морозово, Чкалово, Михаева, Грубы и быть в готовности для развития успеха частей первого эшелона.
15 августа противник, подтянув к месту прорыва крупные силы пехоты – до 60 танков и самоходную артиллерию, – предпринял яростные контратаки против передовых подразделений 39-й армии. 246-я пехотная дивизия, направлявшаяся на Брянский фронт, была повернута на Калининский фронт.
Всего за день боя враг при поддержке авиации 12 раз контратаковал наши войска. Все контратаки были отбиты с большими потерями для противника.
16 августа войска 39-й армии и левое крыло 43-й армии продолжали наступление. Отбивая многочисленные контратаки противника и преодолевая упорное сопротивление, части 39-й армии очистили северный берег р. Царевич и форсировали ее в районе Павлово.
В эти дни я был в наступавших частях, в частности в 19-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Бориса Семеновича Маслова [22] , действовавшей на направлении главного удара. Здесь я вручил награды многим воинам, отличившимся в боях.
В этот день во время атаки мы наблюдали образцы смелых действий наших воинов под жестким огнем врага. Роты старших лейтенантов Головастикова и Алексеева смело бросились вперед, ворвались во вражеские траншеи и в рукопашном бою выбили оттуда фашистов. Дальнейшее продвижение отважных воинов задерживал сильный пулеметный огонь, но четкая связь с поддерживающей артиллерией выручила их: пулеметы были подавлены, и роты устремились вперед. Бой длился весь день. Воины показывали примеры большой храбрости и боевого умения. Путь первому взводу роты Алексеева снова преградили вражеские автоматчики, пришлось залечь. Тут поднялся коммунист Карпов и, бросившись на врага с призывом: «Вперед, друзья, за Родину!» – увлек за собой весь взвод. Завязалась рукопашная схватка. В результате вражеские автоматчики были полностью уничтожены.
В другом взводе был ранен командир. Командование принял на себя парторг роты Шариков, и взвод сумел отбить ряд ожесточенных атак. Большое мужество проявили старшина Павлов, сержанты Орлов, Найдин, рядовой Суранов и многие другие.
Не перечесть примеров доблести и самоотверженности, проявленных воинами подразделений Укланина и Занина, которые на своем участке первыми ворвались во вражеские траншеи, быстро развили успех и вклинились на значительную глубину в оборону противника. При этом особо отличились рядовые, сержанты и офицеры батальона капитана Кравцова, сумевшие протаранить вражескую оборону.
Отважно действовали на ряде участков саперы. Отделение сержанта Апалеева обезвредило за первый день наступления несколько сот вражеских мин. Рядовой Данилин снял 170 мин, его напарник рядовой Лукашёв – 160. Саперы из взвода сержанта Алфамова еще до атаки пехоты ворвались в расположение врага, гранатами забросали дзот и захватили семерых пленных, в том числе одного офицера.
Кроме названных воинов, были награждены орденами Красной Звезды и «За отвагу» еще многие отличившиеся воины- саперы.
Самоотверженными подвигами в эти дни прославили себя и танкисты. Экипаж старшины Рапицкого поддерживал атаку стрелковой роты. Танк метко поражал огневые точки и все дальше продвигался вперед, огнем и гусеницами расчищая путь пехоте. Но вот вражеский снаряд поджег машину, однако экипаж не остановил горящую машину и не покинул ее. Пылающий танк, не прекращая стрельбы, на предельной скорости мчался на врага, уничтожая его. Героический экипаж погиб в горящем танке, но нанес значительный урон фашистам.
Отличились также и многие летчики. Эскадрилья старшего лейтенанта Качанова за два боевых вылета сбила пять вражеских самолетов: командир подразделения сбил два «Фокке-Вульф-190», старший лейтенант Бригадин тоже сбил два самолета, младший лейтенант Гречишко уничтожил «Юнкерс-88».
Отважно вела воздушные бои эскадрилья капитана Негрова. Исключительное мужество проявил молодой летчик сержант Сидельников. Его машина получила многочисленные серьезные повреждения: был выведен из строя механизм управления руля, пробит бензобак, гидросистема управления отказала. Но Сидельников не ушел на посадку, пока не сбил вражеского стервятника.
Несмотря на героизм и самоотверженность, проявленные нашими воинами, сопротивление врага все усиливалось.
В ходе наступления были взяты пленные из вражеских частей, переброшенных с других направлений. Так, в районе Духовщины появилась 25-я моторизованная дивизия.
В условиях, когда оборона противника имела большую глубину и ощущался недостаток в боеприпасах, пришлось осуществлять наступательные действия в течение 5–6 часов и вести их с предельным напряжением сил, чтобы добиться успеха, а остальное время суток использовать на подготовку, подвоз боеприпасов и прочее. Это была вынужденная мера, вообще наступление прерывать нельзя, чтобы не дать противнику возможность маневрировать силами, но у нас другого выхода не было.
В течение 17 и 18 августа немцы контратаковали наши войска непрерывно в разных местах. Каждая из контратак предпринималась противником силою от батальона до полка и поддерживалась танками, самоходно-артиллерийскими установками и авиацией.
Погода, к сожалению, стояла все время пасмурная, дождливая, что не способствовало успеху, а, наоборот, тормозило наступление.
В ходе действий командующий 39-й армией рано переподчинил артиллерию, децентрализовав управление ею. Причем это произошло тогда, когда оборона врага еще не была полностью взломана, что лишило возможности использовать артиллерию массированно при поддержке наступающих и при отражении яростных контратак противника.
Обстановка складывалась неблагоприятно для наших войск, действовавших на смоленском направлении. В период с 1 по 18 августа противник перегруппировал на это направление, как уже указывалось, 13 дивизий из района Орла. Ставка разрешила временно приостановить активные наступательные действия Западного и Калининского фронтов с тем, чтобы произвести перегруппировку войск, подтянуть тылы, пополниться боеприпасами.
Наступление первоначально решено было возобновить 21 августа, но в дальнейшем этот срок был несколько оттянут.
В связи с этим был произведен ряд мероприятий. В частности, 5-й гвардейский стрелковый корпус был передан в подчинение командующего 39-й армией с тем, чтобы развернуть его на участке главного удара на стыке 2- го гвардейского и 83-го стрелкового корпусов.
В 22 часа 20 августа я провел разбор боевых действий с руководящим составом 39-й армии и командующими родами войск фронта по вопросам улучшения взаимодействия пехоты и танков в наступлении, артиллерийской стрельбы (стрелять по целям, а не по площадям), организации артиллерийских групп и управления частями в процессе боя.
Все эти вопросы рассматривались на конкретных примерах боевых действий 39-й армии с указанием путей исправления недочетов, выявленных в ходе боя.
22 августа мне позвонил Верховный Главнокомандующий. Он спросил о моем мнении относительно передачи 31-й армии Западного фронта в состав Калининского фронта. Это было связано с изменением направления удара Западного фронта с рославльского на ельнинско-смоленское. Я ответил положительно, отметив, что тесное взаимодействие 39 -й и 31-й армий необходимо вплоть до выхода их на линию Орша – Витебск. Но практически этот вопрос не был решен по причинам, оставшимся для меня неизвестными. Кроме того, меня спросили о ходе боевых действий войск фронта. Я подробно доложил о действиях 39 и 43-й армий и сказал, что очень мало боеприпасов, а оборону противника приходится буквально прогрызать.
В этот же день я провел совещание с командирами полков и дивизий 3-й воздушной армии. Были обсуждены вопросы улучшения бомбометания по наземным целям и повышения активности нашей истребительной авиации, задачами которой должны были стать поиски встречи с самолетами противника и их уничтожение. Кроме того, были рассмотрены вопросы улучшения работы офицеров авиации, находившихся при общевойсковых командирах
