с тем, чтобы они лучше и четче наводили свою авиацию по наземным целям врага. Эти вопросы были разобраны с конкретными примерами прошедших боев.
Ввод в бой 5-го гвардейского стрелкового корпуса на стыке 2-го гвардейского и 83-го стрелковых корпусов, к сожалению, не дал решающего успеха. Противник оказывал ожесточенное сопротивление и постоянно наращивал оборону в глубину на направлении нашего удара.
26 августа на мой передовой КП, который находился на направлении главного удара 39-й армии, приехали представители Ставки – Маршал артиллерии Н.Н. Воронов, Маршал авиации А.А. Новиков (командующие артиллерией и авиацией Красной Армии) – для увязки взаимодействия Западного и Калининского фронтов. А.А. Новиков оказал помощь 3-й воздушной армии фронта: в ее состав были включены две новые авиадивизии.
Представители Ставки ознакомили меня с положением на других фронтах. От них я узнал, что на всех фронтах дела идут неплохо, за исключением Волховского и Ленинградского, где обстановка складывалась пока не особенно благоприятно для нас, там наше наступление натолкнулось на яростное сопротивление врага и за двадцать дней удалось добиться лишь небольшого продвижения при ощутимых потерях для нашей стороны.
28 августа мне снова позвонил Верховный Главнокомандующий, поздравив с присвоением звания генерала армии.
В это время я получил множество поздравительных телеграмм от боевых друзей и товарищей.
29 и 30 августа наступательные действия войск фронта не прекращались, но сопротивление врага становилось все более ожесточенным.
30 августа в Ставку было послано следующее донесение: «Обстановка на направлении нашего удара изменилась. Духовщинское направление, как особенно опасное для противника, усилено. Документально установлено, что, кроме действовавших здесь частей противника, появились до двух пехотных дивизий, одна танковая дивизия, четыре-пять тяжелых артиллерийских дивизионов, два-три дивизиона штурмовых орудий и 60–70 танков. Вот то, что обнаружено. Кроме этого, противник продолжает подтягивать на автомашинах пехоту с орудиями на прицепах…
28-29 августа к линии фронта подошли пять наших свежих стрелковых дивизий, кавкорпус, танковая бригада и два танковых полка. Таким образом, с подходом этих соединений мы получили превосходство над противником в силах, необходимое для решения поставленных задач.
Однако опыт боев показал, что если войска не подготовлены и не овладели техникой штурма, траншейного боя, не обучены владению ручной гранатой, не приобрели навыков ближнего боя, не подготовлены к стремительному наступлению и атакам, то наступление желательных результатов не дает, а приводит к излишним потерям.
В проводимой операции мы прорвали первую и вторую оборонительные полосы противника потому, что имели подготовленные к бою части и соединения. Сейчас эти части понесли значительные потери, их боеспособность резко снизилась. Подошедшие свежие части только что получили пополнение, не сколочены и к бою не готовы. Для приведения их в полную боевую готовность необходимо 12 дней напряженной боевой подготовки.
После того как противник понял направление нашего главного удара, он значительно усилил это направление, спешно создал промежуточный рубеж между духовщинским оборонительным районом и ныне занимаемой позицией. Это усиление усложняет наше дальнейшее наступление на Духовщину в этом направлении и требует значительных сил и средств, больших работ по устройству дорог и мостов и не дает перспективы для ввода в прорыв подвижной группы.
Поэтому считаю необходимым:
1. Переместить главный удар с направления Вердино через Мал. Береснево, Духовщина с выходом на фланги и тыл духовщинскому оборонительному району, овладеть городом Духовщина с запада и северо-запада.
С этой целью нанести удар с фронта Волкова, Валогина на участке в 10 км в следующем боевом порядке:
а) в одном эшелоне иметь два стрелковых корпуса (6 стрелковых дивизий). Их задача – прорвать оборонительную полосу противника и обеспечить ввод в прорыв подвижной группы;
б) во втором эшелоне – два стрелковых корпуса (6 стрелковых дивизий). Его задача – развить и расширить прорыв;
в) в особом эшелоне – 3-й кавкорпус и две мехбригады. Их задача – выйти в прорыв, захватить г. Духовщина и развивать удар в смоленском направлении.
Кроме того, иметь 1–2 стрелковые дивизии в резерве на направлении главного удара.
2. Подготовить войска для прорыва и его развития.
3. Провести организационную работу по укреплению вновь созданных стрелковых корпусов. Восстановить потери, пополнить и доукомплектовать соединения и части.
4. Накопить и подвезти боеприпасы и материально обеспечить операцию.
5. Подготовить генералов и офицерский состав к операции. Для обеспечения операции прошу: 1) 12 суток времени; 2) усилить артиллерию одной артдивизией; 3) 5–6 тысяч пополнения; 4) два боекомплекта боеприпасов».
В тот день, когда мы послали это донесение, я тяжело переживал то, что наступление выдыхалось, а задача не была решена, хотя в людях мы не испытывали недостатка. В предыдущих боях мы понесли умеренные потери, так что в этом нас никто не мог обвинить; главной причиной неуспеха, как говорилось выше, был недостаток в артиллерии для разрушения сильно укрепленных позиций противника. Суть дела состояла не в количестве стволов артиллерии, их мы набрали более 170 на 1 км фронта, а в снарядах. По боеприпасам нас держали, что называется, на голодном пайке и требовали при этом быстрых темпов продвижения. В связи с обстановкой на других участках фронта Ставка не имела возможности выделить нам достаточного количества боеприпасов.Однако наши действия сковали крупную группировку врага, не дали ему возможности использовать резервы на Орловско-Курской дуге, где решалась основная задача летне-осенней кампании 1943 г.
Не ограничившись письменным донесением, я позвонил в Ставку и доложил наши соображения относительно наступления, указав, что противник на избранном нами направлении все время наращивал оборону, а мы не имели достаточного количества боеприпасов, чтобы прорвать ее, а также о том, что Калининский фронт, ведущий наступление на одном из решающих направлений, обеспечивается не лучше фронтов, действующих на второстепенных направлениях. Дело в том, что по силам наш фронт значительно уступал левому соседу – Западному фронту, который, в частности, имел больше средств усиления (две артиллерийские дивизии, два артиллерийских корпуса, механизированный, танковый кавалерийский корпуса и четыре общевойсковых армии). Силы же противника, противостоящие Калининскому и Западному фронтам, были почти равны. К тому же вражеские укрепления полевого типа перед полосой действий нашего фронта были сильнее, чем перед Западным фронтом. Особенно прочные оборонительные сооружения противник имел в районе Духовщины.
Верховный Главнокомандующий выслушал меня и как будто бы согласился с нашими доводами, тем не менее сказал, что нельзя останавливать наступление, иначе противник начнет снимать силы с Калининского фронта и перебрасывать их на другие фронты. Мне трудно было судить в то время, насколько этот довод был основательным, я считал, что времени, которое я просил для паузы, было недостаточно, чтобы противник при бездорожье в этой лесисто-болотистой местности успел передвинуть и ввести в сражение на другом участке сколько-нибудь крупные соединения. Думалось, что если бы противник и начал подобное мероприятие, то оно обернулось бы в нашу пользу, ибо ослабленную оборону мы опрокинули бы еще скорей, а развивая наступление, притянули бы на себя новые силы врага. С сожалением я вынужден констатировать, что невозможно переубедить Сталина, если он однажды принял какое-либо решение. Со стороны Ставки имели место и другие не оправданные обстановкой шаги, как, например, перемещение кавалерийского корпуса под командованием генерала Н.С. Осликовского. К началу Духовщино-Смоленской операции он был переброшен на Калининский фронт, через семь дней после начала Духовщинско-Смоленской операции он был переброшен с Калининского фронта на Западный, где он совершенно не был использован, а затем примерно через месяц корпус был вновь возвращен на Калининский фронт. Люди и кони бесцельно изматывались в переходах.
Поскольку наше предложение, по существу, не было поддержано, пришлось изыскивать ресурсы для продолжения наступления внутри фронта. Нами была создана подвижная группа полковника И.Ф. Дремова, в которую вошли 46-я и 47-я механизированные бригады – в общей сложности 81 танк и 38 бронемашин, 4-я истребительно-противотанковая бригада и другие части [23] .
31 августа этой группе было приказано:
«1. Сосредоточение частей группы закончить к утру 2.9.43 г. и быть в готовности ввести ее в прорыв к 12–14 часам на фронте 83-го стрелкового корпуса на участке Клыпово, Сущево. Ближайшая задача выйти в район Ширяево, Новое село, Воротынино и ударом с юго-востока овладеть г. Духовщина…» В дальнейшем иметь в виду выход подвижной группы на рубеж Торопово, Медведево по р. Хлость, захватить переправы на реке и не допустить движения противника по автостраде и дороге Смоленск – Духовщина.
2 сентября мною было подписано боевое распоряжение, смыслом которого было мобилизовать все силы, всю инициативу и военную предприимчивость командного состава для скорейшего овладения Духовщиной. Приведу отрывок из этого документа.
«Несколько дней тому назад
