зачитан во всех ротах, батареях и командах.
Я побывал в освобожденной Духовщине. Этот небольшой старинный русский город, основанный в 1777 г., буквально взывал о мщении. Он был оккупирован гитлеровцами еще 15 июля 1941 г. [35] . Издали город казался уцелевшим, но это потому, что старинные кирпичные здания, выгоревшие внутри, внешне сохранили свой вид. На улицах почти ни души. Рассказывали, что первые наши солдаты, ворвавшиеся в город, встретили старика, который на вопрос «А где же люди?» покачал головой и, указывая рукой на смоленский большак, проговорил: «Немец угнал».
Улицы города были изрыты воронками, завалены кирпичом, развалины домов, землянки оплетены колючей проволокой. Одно из лучших зданий города, где помещалось педагогическое училище, было сильно повреждено пожаром, гитлеровцы использовали его как свой клуб, а при приближении наших войск подожгли. Напротив через улицу высокий проволочный забор – здесь был концентрационный лагерь, где погибли тысячи советских людей. На площади, где прежде стоял памятник Ильичу, гитлеровцы устроили кладбище. Город был пока еще мертв, его улицы и скверы поросли лопухами и чертополохом, но по дорогам, уходящим на юго-запад, нескончаемым потоком двигались автомашины, танки, пехота, артиллерия. На улицах и переулках, возле уцелевших домов работали наши воины, очищая помещения от мусора, вставляя окна, ремонтируя крыши.
Мы выезжали из города по старому шоссе, ведущему к Смоленску. С запада отчетливо доносились звуки ожесточенного боя. В перерывах между ухающими разрывами артиллерийских снарядов явственно слышался треск ружейно-пулеметной стрельбы. В небе, то быстро проносясь вперед, то кружась, парили наши самолеты. По обочинам дороги, в кустах серели штабеля ящиков с боеприпасами. Гитлеровцы бежали так поспешно, что не успели даже взорвать мосты на проселках, за городом. Всюду видны кучи круглых мин, а вдоль шоссе указатели «мин нет». Это поработали наши саперы из батальона капитана Алещенко.
Со взятием Духовщины первый этап Духовщинско-Смоленской операции был выполнен.
Еще задолго до начала Духовщинской операции был спланирован удар на Велиж и Демидов как первый этап Полоцко-Витебской операции. Затем обстановка изменилась, и было решено осуществить вначале Духовщинскую операцию. Как только была взята Духовщина, пришла очередь начинать и Велижско-Демидовскую операцию для наращивания ударов. При этом имелось в виду, что в связи с тяжелыми боями под Духовщиной противник вынужден будет ослабить велижско-демидовское направление. Это предположение было весьма логично, так как при отсутствии резервов быстро подбросить войска на угрожаемое направление противник мог лишь с неатакованных участков своего фронта.
Город Велиж более двух лет, еще со времени зимнего наступления 4-й ударной армии в период моего командования ею в 1942 г., являлся ареной ожесточенных боев. Он был разделен линией фронта пополам – восточная часть занималась нами, а западная часть – противником. Враг настойчиво удерживал здесь свои позиции, поскольку Велиж был важным рубежом на пути к Витебску.
Не жалея труда, гитлеровцы укрепляли его, приспособили к длительной обороне развалины каменных зданий, создали прочные доты и дзоты, опутали подступы к городу густой сетью проволочных заграждений и опоясали минными полями.
Весной 1943 г. враг пытался оттеснить наши войска, занимавшие восточную часть города, и обеспечить таким образом более прочную его оборону. Однако эта попытка, окончившаяся провалом, стоила ему потери двух отборных пехотных полков.
Характерно, что нам удалось тогда полностью взять реванш за эту вражескую вылазку не совсем обычным способом при экономии столь дорогих для нас тогда артиллерийских снарядов. Как это было сделано, рассказал мне начальник инженерной службы 4-й ударной армии генерал-майор инженерных войск А.А. Развозов, непосредственно руководивший данной операцией.
Речь идет о подземно- минных ударах по врагу, проведенных в Велиже в полосе 358-й стрелковой дивизии.
Этот вид борьбы был едва ли не единственным случаем в период Великой Отечественной войны. Саперами 358-й стрелковой дивизии были отрыты две минные галереи. Одна, прорытая непосредственно в откосе возвышенности, вела под участок траншеи противника и далее под землянку, занимаемую вражескими офицерами (как видно, в их числе был и начальник боевого участка, оборонявшего окраину западной части города – район лесопильного завода); вторая галерея вела под кирпичное здание бывшей котельной лесопильного завода, которое было очень искусно приспособлено врагом к обороне. Но эту галерею полностью подвести под котельную метров на 20 не успели. Грунт был песчаный, так что особых затруднений при прорытии не было. Отсутствие набора подземно-минного имущества затрудняло подачу свежего воздуха в галереи, отчего по мере продвижения подкопа дышать саперам становилось все труднее и приходилось через каждые 20–30 мин. производить смену работающих. В каждый горн было заложено по 3 тонны взрывчатых веществ. Взрыв горнов произвели почти одновременно. Офицерская землянка была полностью разрушена, и находившиеся там гитлеровцы погибли. При взрыве горна, ведущего к котельной, находящийся там гарнизон в составе десятка солдат был оглушен, все они сдались в плен без всякого сопротивления.
Сразу после взрывов подразделения нашей пехоты устремились в атаку и дошли без единого выстрела со стороны противника до оврага, проходящего в северной части Велижа и отделявшего район лесопильного завода.
Таким образом, взрывом двух горнов без расхода артиллерийских снарядов была захвачена вся территория лесопильного завода площадью до 2 кв. км. Минеров наградили орденами и медалями. Был применен в Велиже и другой способ борьбы, названный нами «саперной артиллерией». Еще в период Торопецкой и Велижской операций зимой 1942 г. было захвачено большое количество немецких артиллерийских снарядов разных калибров. Их стали применять в массовых количествах летом 1943 г. Способ использования заключался в следующем: перед или позади наших траншей отрывались в грунте лунки, по размерам соответствующие снаряду, а по глубине – немного длиннее снаряда. Лунка отрывалась с подъемом в сторону намечаемой цели. На дно лунки закладывался пороховой заряд с вдетым в него электрозапалом и капсулой, закрепленными проводами. На пороховой заряд опускался снаряд головкой вперед. Заряд при помощи подрывной машинки взрывался и вышибал снаряд, который в зависимости от веса порохового заряда пролетал до 400 м и там разрывался. Снаряды устанавливали иногда целыми «батареями» и одновременно подрывали от 25 до 100 снарядов. Пленные рассказывали, что такой способ огневого воздействия ошеломлял противника, особенно когда взрывы производились в светлое время суток, и тогда гитлеровцам казалось, что все снаряды летят именно на их участок. «Саперная артиллерия» применялась во многих дивизиях на участках близкого соприкосновения с противником.
Штабом фронта был разработан план Велижско-Демидовской операции и еще 15 сентября документ с его изложением отослали в Генеральный штаб.
В нем, в частности, отмечалось: «Я считаю, что пришла пора сильным ударом войск Калининского фронта на велижско- демидовском направлении открыть смоленские «ворота», выйти в район Лиозно, Рудня, расколоть левое крыло фронта Центральной группы армий противника и перенести действия в Белоруссию. Все предпосылки для этого созданы победоносным наступлением наших войск».
Операцию предполагалось провести в три этапа. Первый этап – разгром частей 6-го армейского корпуса противника, захват городов Велиж, Сураж-Витебский, Демидов и выход войск на р. Каспля, для чего необходимо было прорвать оборону противника в полосе Велиж, оз. Баклановское на фронте в 30 км и на глубину в 30–35 км. Продолжительность этого этапа операции ограничивалась 4–5 днями.
Второй этап – окончательный разгром велижско-демидовской группировки, выход в район Витебск, ст. Крынки, Лиозно и захват Витебска, для чего необходимо было форсировать р. Каспля на фронте в 6-10 км и продвинуться на глубину 45–50 км в течение 8-10 дней.
Третий этап охватывал развитие наступления в полоцком и лепельском направлениях до выхода войск на фронт Городок, Бешенковичи, Сенно, т. е. на 40–50 км в глубину в течение 5–6 дней.
Таким образом, вся операция на глубину 115–130 км могла быть осуществлена в течение 14–17 дней.
Нами давался полный расчет необходимых для этого сил и средств, которые могли быть выделены из состава Волховского и Северо-Западного фронтов, не ведших пока активных наступательных действий, а также из резервов Ставки Верховного Главнокомандования.
В заключение мы с начальником штаба фронта В.В. Курасовым писали: «Для проведения намеченной операции на велижско-демидовском направлении силами фронта построены железные дороги: широкой колеи – от ст. Стар. Торопа через Ильино на Кресты и узкой колеи от Кресты до Воронино (Рябково) и от Березино до Ставно. Эти железные дороги создают благоприятные условия для материального обеспечения войск в операции.
Прошу Вашей поддержки и постановки этого вопроса перед Верховным Главнокомандующим».
Ставка, однако, не смогла выделить нам дополнительно никаких сил. Несмотря на это, мы все же продолжали усиленно готовить эту операцию; но пришлось ее исполнение передвинуть на более поздний срок. Еще в процессе подготовки и проведения Духовщинско-Смоленской операции по моему указанию штаб фронта приступил к ее планированию. Самым
