Испытанным. Но их культура не единственная на Алале.
Этот факт непомерно затруднял изучение их цивилизации. И делал это изучение невероятно увлекательным. А заодно объяснял, почему земляне дали планете такое же название, как и звездной системе: власти никак не могли выделить единственную культуру, дав ей имя «Теху», или «Джикра», или «Эптейя», и выбрав его из сотни более или менее распространенных языков.
— Все же, — упрямо продолжал Чалмерс, — кто-то должен быть первым, поскольку мы отказываемся вклиниться в их радиопередачи и объявить о нашем существовании на всю планету. Почему бы не доверить эту честь тем, кто столько трудился ради такого момента?
Кахру нетерпеливо скривила губы.
— Ни о каком «первом» не может быть и речи, — процедила она, стараясь не повышать голоса. — Они не готовы к встрече с нами.
— Откровенно говоря, вашу позицию во всем, что касается алаланов, можно назвать, по меньшей мере, покровительственной.
Кахру полоснула Чалмерса негодующим взглядом.
— Покровительственной?!
— Да. Вы недооцениваете алаланов. Вы чересчур опекаете их, держа в неведении, — объявил Чалмерс, но, почуяв неминуемый взрыв, сменил тактику: — Много лет назад вы сказали, что обнаружение Ала-лы стало величайшим открытием в истории человечества. Позвольте и нам, в свою очередь, просветить их.
Кахру медленно поднялась, не сводя глаз с Чалмерса:
— Похоже, вы безоговорочно уверены, что мы обязаны нести знания алаланам. Чувствуете приступ лихорадки, именуемой «Бремя белого человека», Чалмерс? Лопаетесь от самонадеянности и воображаете, будто туземцы нуждаются в вашем вмешательстве, ваших наставлениях и, возможно, вашем контроле?
Как она умудряется вылить на него столько яда, не повысив голоса на жалкий децибел?
— Раздача почестей всем, кто отвечает вашим критериям? Именно это, Чалмерс, я и называю покровительственным отношением. Я довольно хорошо знакома с подобной практикой и ее наиболее известными защитниками.
Этим она окончательно добила Чалмерса. Всего одна случайная реплика, и…
— Директор Кахру, — взмолился он, — я вовсе не это имел в виду! И кроме того, сравнительные национальные иртории двух наших стран не должны отравлять…
Кахру небрежно отмахнулась и позволила здешнему минимальному притяжению опустить ее в кресло.
— Идите, — велела она. — Мне еще многое нужно сделать. И вам тоже.
Она вернулась к составлению графика эвакуации. Чалмерс, потрясенный масштабами собственного краха, умудрился добраться до двери, ни разу не запутавшись в собственных ногах.
Амин аз-Захир наблюдал за отлетом аварийного судна с унылой, усеянной камнями поверхности луны. Скафандр немного сковывал его движения, но присутствие Амина на поверхности диктовалось строгой необходимостью. Как шеф службы безопасности он был обязан сделать все, чтобы алаланы не заметили запуска. Задача становилась еще более сложной после появления «Спутника-один» — неофициальное название, данное первому спутнику алаланов сотрудниками базы.
Однако «сложнее» еще не означает «невозможно».
Аз-Захир расплылся в улыбке. Они приурочили запуск с дальней стороны луны как раз к тому времени, когда «Спутник-один» начнет пересекать обратную сторону планеты. Даже если Чалмерс ошибался в оценке возможностей спутника, вряд ли корабль засекут.
Аз-Захир наблюдал за кораблем до тех пор, пока он не поднялся и не завис над головой. Тут включились ракеты и унесли его от луны и Алалы к тусклой желтой звезде. Еще миг — и все исчезло.
Пройдет четыре месяца, пока судно одолеет двадцать шесть световых лет до Земли, и еще столько же до его возвращения. А в промежутке появится обычный транспортный корабль с очередной сменой сотрудников и припасами, причем как раз в то время, когда на Землю попадет аварийный. Что за жестокая ирония! Но ничего не поделать: даже срочные сообщения можно передавать исключительно с кораблем, поэтому эвакуация проходит в такой суматохе. Необходимо как можно скорее уведомить Землю о случившемся.
Аз-Захир открыл небольшую металлическую дверцу люка, нырнул внутрь и захлопнул дверь… Это можно было бы квалифицировать как грохот, будь здесь хоть какой-то воздух. Шеф безопасности зашагал по длинному пандусу, ведущему к лавовому туннелю, проделанному потоками магмы еще в те времена, когда луна была молодой. Он проник в переходный шлюз, сбросил скафандр, повесил рядом с остальными и направился к себе. Приближалось время полуденной молитвы: он уже пропустил сегодня две и не счесть еще сколько в последние дни. Оставалось надеяться на милость Аллаха.
Уже через несколько минут шеф добрался до коридора, в котором располагалось его жилье, где он почти не бывал с того памятного собрания девять дней назад. Он обитал как раз на месте пересечения рабочего и жилых отсеков, что позволяло в считанные секунды оказаться на месте в случае нештатной ситуации.
На этот раз аз-Захир почуял неладное. Приближаясь к двери, он заметил свет и тени, пляшущие на противоположной стене; мало того, услышал доносившиеся из своей комнаты голоса.
Быть шефом службы безопасности в таком месте, как Алала, совсем не то что выполнять подобную работу на менее изолированной базе. Все, находившиеся на алаланской луне, прошли бесчисленные проверки на допуск к секретной работе, и основной обязанностью аз-Захира было не дать алаланам обнаружить базу землян. Все же привычка — вторая натура, и перед получением назначения Амин добился, чтобы ему и его сотрудникам разрешили носить оружие и наделили такими же полномочиями, как и обычный персонал службы безопасности на Земле. Он выхватил из кобуры плазменный пистолет и стал осторожно красться к двери, прижимаясь спиной к стене. Ступил на порог, развернулся и, держа пистолет в вытянутых руках, заорал:
— Замрите!
Двое мужчин поспешно вскинули руки.
— Поворачивайтесь, только медленно.
Теперь аз-Захир их узнал: Маркус Когсгроув и Элайен Нейдел из вспомогательных служб, формально подчиненных ему.
— Здравствуйте, сэр, — приветствовал Когсгроув, улыбаясь и показывая выщербленные зубы. — Теперь нам можно опустить руки?
Амин кивнул, сунул пистолет в кобуру и оглядел комнату. Вся мебель исчезла, а у стены громоздилась гора картонных коробок.
— Джентльмены, что здесь происходит?
— Прошу прощения, сэр, — с покаянным видом пробормотал Нейдел. — Приказ Директора. Это крыло частично разобрано, и она переводит обитателей в другие комнаты, чтобы закончить работу. К завтрашнему утру этой комнаты не будет.
— Понятно, — протянул аз-Захир.
Когсгроув и Нейдел обеспокоенно переглянулись.
— Хотите сами закончить сборы? — промямлил наконец Когсгроув. — Номер вашей комнаты на табличке, той, что поверх коробок.
Аз-Захир кивнул, и мужчины, проскользнув мимо него, поспешили уйти. Он подошел к коробкам и с облегчением и благодарностью отметил, что самые дорогие его сокровища еще не сложены: отпечатанный и переплетенный экземпляр Корана, подаренный отцом, когда он впервые покинул Дамаск, чтобы отправиться в космос. Рядом лежал свернутый молитвенный коврик. Нужно не забыть сказать «спасибо» Когсгроуву и Нейделу при следующей встрече, хотя, насколько он помнил, оба были христианами, причем не слишком истовыми, что делает столь почтительное отношение к предметам его религиозного культа еще более значимым. Особенно еще и потому, что час молитвы почти настал.
Но прежде всего аз-Захир вынул из-за пояса рацию и связался с директорским кабинетом.
— Да, аз-Захир, что я могу для вас сделать? — раздался сдержанный отчетливый голос Кахру.
— Директор, корабль улетел. Вернувшись, я обнаружил, что из моей квартиры выносят личные вещи,
