Чалмерс не поставил начальство в известность о кратере. Когда остальные сотрудники отдела Гуманитарных Наук заметили совпадение, он постарался преуменьшить значение открытия, хотя с самого начала знал, что Испытанные приземлятся именно в том месте.
Но он доберется туда первым.
Чалмерс подумывал о том, чтобы дождаться самого приземления и приветствовать первых алалан, которые ступят на луну. Как ему хотелось их встретить! Он даже мог бы попытаться заговорить на их языке…
— Eill-ota ta beina teyanh diu koraron dui, ehtanaze dui. Глаз Господень видит ваши старания, ваши стремления, ваш триумф…
Только вот его триумф будет коротким. Вряд ли алаланы могут обеспечить ему необходимые для жизни условия. Он не хотел умереть здесь, и кроме того, коллеги наверняка станут его преследовать. Нет, нужен иной выход, и он есть.
Чалмерс нащупал небольшой мешочек, прикрепленный к поясу скафандра. Он запаковал его еще в своей комнате несколько недель назад, на всякий случай, и сумел захватить с собой в первые минуты суматохи, как раз до того, как команда техников принялась рушить стены. Один спросил его, что лежит в мешочке, и Уинстон сказал чистую правду: египетский кот, реликвия слишком ценная, чтобы доверять ее кому бы то ни было.
Он не добавил, что, кроме кота, сунул туда карту звездного неба, скопированную с файлов Сети, где показаны, как Алала, так и Солнце, а также самый простой и маленький магнитофон, который только нашелся на базе. В Сети имелся превосходный синтезатор голоса, и Чалмерс надеялся, что перевод речи получился достаточно адекватным. Его послание, хоть и короткое, вышло достаточно содержательным. Он даже успел упомянуть о том, как дорог ему позолоченный кот и как он будет рад, если алаланы сумеют его вернуть.
Чалмерс решил оставить кисет в самом центре Зрачка. Ищейки аз-Захира поймают его: с этим он смирился. Но у них не останется времени, чтобы отыскать небольшой кожаный мешочек в бесконечном сером пространстве. И в этом его преимущество!
Пришельцы, посетившие Землю много лет назад, не оставили после себя ничего такого, что обнаружили бы люди. Таинственного. Необъяснимого. Это означало многие столетия невежества, незнания, убежденности в том, что они одни во Вселенной. Насколько же это неведение замедлило прогресс человечества?
Именно этот вопрос терзал Чалмерса, но отныне он никогда не будет мучить алалан.
Объединенному Совету Исследований придется смириться с неизбежным. Испытанные, подобно самому Чалмерсу, не смогут уважать людей, побоявшихся встречи лицом к лицу с новой расой. Чем больше медлят земляне, тем хуже будут отношения с алаланами, когда контакт все же состоится. Трудности сейчас или катастрофа потом: даже земные бюрократы не смогут помешать его решению.
Но Чалмерс постарается выставить их перед алаланами в самом лучшем свете. Никто лучше него не смог бы представлять посольство Земли. Он достаточно много узнал об алаланах и станет единственным человеком, сумевшим связаться с ними. Тем самым, которому удалось преодолеть столько трудностей, чтобы оставить это эпохальное послание.
Его ждет грандиозный прием, возможно, даже chueh-pat. Его коллеги так и не смогли точно определить, что это такое: религиозное собрание, политическая церемония или попросту торжественная встреча, но, по мнению Чалмерса, люди мыслили чересчур узко, привычными стандартами. Это что-то среднее, уникальное, присущее только
Испытанным. И он будет центром торжеств — почетный гость, герой дня. И вообще герой.
У него закружилась голова. Грудь тяжело вздымалась, воздуха почему-то не хватало. Ради этого стоит пустить по ветру карьеру. Такого возбуждения он давно уже не испытывал. Сейчас, в эту минуту, вершится история. И это он, Чалмерс, вершит судьбы двух мыслящих рас в галактике.
И он отдался этому головокружению, хохоча над тем, что может сотворить один изгой, впавший в немилость чудак.
Погрузчик затрясло, едва он стал взбираться на небольшой холмик. Затем, на спуске, погрузчик вдруг резко затормозил. Чалмерс едва не выпал на песок, но все же удержался. Погрузчик замер, поднявшись на полметра над землей.
Чалмерс лихорадочно нажимал кнопки на панели управления. Безуспешно. Погрузчик завис на месте. Питание, очевидно, было в порядке, иначе он просто рухнул бы с высоты. Чалмерс нырнул под панель и снял кожух с мотора. На первый взгляд, ничего не оторвалось, ни одна клемма не отошла, но он плохо разбирался в механизмах.
Уинстон оглянулся, но за спиной возвышался пригорок, загораживая вид. Даже корабль исчез. Они не услышат призыва о помощи… поле обзора…
Поле обзора. Конечно. Простейшая программа, чтобы остановить чересчур отдалившийся погрузчик. Кахру. Опять, опять она опережает его на шаг!
Чалмерс встал, как раз вовремя, чтобы увидеть другой погрузчик, только что переваливший через вершину холма. Ему следовало бы спрыгнуть и бежать в тот момент, когда его машина остановилась. Далеко бы он не ушел, зато оставил бы целую вереницу следов, которую, скорее всего, просто не успели бы стереть до того, как пилоты ал аланской капсулы заметят их корабль. Время работало на него, а он попусту его растратил и тратит сейчас. Именно в этот момент.
Второй погрузчик остановился рядом. На борту оказались два человека, причем один, судя по косым полоскам на плече комбинезона, был сам аз-Захир.
Чалмерс уже приготовился было выпрыгнуть и пуститься наутек, но тут его осенило. Их погрузчик работает, а сами они не вооружены. Если заманить преследователей сюда и перепрыгнуть на их погрузчик, все еще может получиться, а они так и застрянут посреди лунной пустыни. Он отступил к поручням, заранее напрягая ноги, чтобы вовремя оттолкнуться.
Аз-Захир сделал знак своему спутнику и бросился вперед… в одиночку!
Что же, значит, придется убегать.
Чалмерс неуклюже перевалился через борт, но бесцеремонный рывок мигом вернул его обратно. Жесткое волокно скафандров погромыхивало, словно листовое железо под натиском ветра. Аз-Захир споткнулся, и Чалмерс сумел вырваться. Только вот опомниться не успел. Вторая пара рук вцепилась в него.
Чалмерс сопротивлялся, как мог, лихорадочно извиваясь. Аз-Захиру удалось поймать его болтающуюся руку и нажать кнопки на манжете скафандра.
Даже в пылу борьбы Чалмерс услышал: шипение воздуха прекратилось. Аз-Захир перекрыл подачу кислорода!
Он забился, стараясь освободить руку и дотянуться до кнопок. Бесполезно. Чалмерс в отчаянии сорвал мешочек и отшвырнул в сторону. Уинстон продолжал брыкаться, хотя отдаленный рев в ушах становился все громче, а свет, окружающий его, — все ярче… ярче… пока внезапно не погас. И все кончилось.
— Он приходит в себя.
Чалмерс поднял веки и тут же зажмурился от непривычно резкого сияния, бившего прямо в глаза. Он лежал на жесткой кровати в помещении с голыми белоснежными стенами. Голова покоилась на большой мягкой подушке. Справа, в поле его зрения, стоял незнакомец.
— Где я?
Чалмерс попытался приподняться, но комната бешено завертелась, и он рухнул назад.
— Вы в медицинском изоляторе, доктор Чалмерс. Я Хайрем Грин, корабельный врач.
— Изолятор… — повторил Чалмерс. — На корабле. Это означает…
— Да, — подтвердил Грин, и по голосу было слышно, что он улыбается. — Мы успели. Алаланы ни о чем не догадались. Правда, было несколько опасных минут, но все обошлось.
Чалмерс снова закрыл глаза и кивнул.
— Моя миссия потерпела крах, — промямлил он.
— Простите, вы о чем?
— Ничего, это я так.
