кольцом.
Все еще удивляясь, что его не убили, он предстал перед худощавым человеком, рост которого был намного выше обычного, а глаза налиты кровью.
— Сколько лет бродишь ты по пустыне? — спросил Провозвестник.
— Больше десяти.
— Значит, тебе хорошо известна вся местность. Если хочешь избежать пытки, укажи мне места, которые в глазах фараона имеют наибольшее значение, и детально их опиши.
— Зачем это?
— Твое дело отвечать. И постарайся быть точным.
Начальник стражи рассказал об оборонительных сооружениях, обязательных стоянках караванов, медных и бирюзовых копях.
— Бирюза, — странным голосом повторил Провозвестник. — Охраняет ли ее какое-нибудь божество?
— Да, богиня Хатхор.
— Всегда ли она бывает доброжелательной?
— Нет. В этом случае она принимает образ львицы-убийцы, которая бродит по Нубии и пожирает тех, кто не желает покоряться. Бирюзой ее можно успокоить.
— Охраняются ли рудники?
— Там постоянная стража.
— Ты больше не нужен мне, стражник, потому что ты предал свою родину!
Провозвестник повернулся к начальнику стражи спиной, а Бешеный прикончил бедолагу.
21
Икер задыхался, кашлял, но продолжал долбить породу в шахте, которая вела в глубь скалы. Укрепив опоры, поддерживавшие свод шахты, Секари в изнеможении сел на кусок породы и посмотрел на товарища по несчастью.
— Этот ход никуда не ведет, Икер. Играя с удачей, мы окажемся в западне, и гора нас раздавит.
— В этом месте скальная порода очень твердая. Я с таким трудом двигаюсь вперед, что падаю от усталости.
— И по-прежнему ни одного бирюзового самородка!
В ярости Секари ударил ломом по стене.
— Ой, смотри... Ты пробил стенку!..
Сине-зеленый отсвет мелькнул перед глазами усталых рудокопов.
Секари, не веря сам себе, пододвинул поближе фитиль лампы, устроенный так, чтобы светить без дыма.
— Бирюза... Это же бирюза!!!
Выражение лица начальника разработок Хоруре не предвещало ничего хорошего.
— Это средненькие камешки, — сказал он. — Цвет у них тусклый, безжизненный. Совершенно невозможно показать их во дворце.
— Вы же сами говорили, что благоприятный для добычи бирюзы сезон почти закончился, — напомнил Икер.
— Один день на отдых, и в шахту. Я уверен, что царский камень прячется здесь, в горе, и он мне необходим. Ваша свобода в обмен на него.
Превозмогая разочарование, Икер и Секари снова принялись за работу. Ученик писца выказывал такую волю к победе, которой бы хватило на двоих.
— Стой, у меня идея, — как-то остановил он товарища.
— Ого! Ты случайно не сошел с ума?
— Не смейся! А что если мы попробуем поработать ночью? Дадим лунному свету проникнуть в шахту и посмотрим, как оживают стены и своды. Мне почему-то кажется, что скала по-иному дышит ночью — во всяком случае, явно не так, как днем.
— А когда мы будем спать?
— Ну давай попробуем!
Секари пожал плечами.
Действительно, условия оказались совершенно другими. Обоим товарищам казалось, что они проникли в святилище, где действуют таинственные силы. Внимательно вслушиваясь и вглядываясь, они медленно шли по своему подземному коридору в сторону центра скалы.
Лампа Секари внезапно погасла.
— Только этого не хватало! Пойду за другой.
— Погоди-ка.
