Поэтому я немедленно должен войти с ними в контакт и вопросить их об этом.
Вода была прозрачна, небо спокойно, светила сияли. Расположенный вдали от городского шума остров принадлежал иному миру.
Фараон греб неустанно и сосредоточенно. Ладья двигалась быстро и бесшумно. На руле сидела Исида и внимательно следила, как приближается восхитительный остров, где покоилось одно из воплощений воскресения.
Ладья бесшумно причалила.
Триста шестьдесят пять жертвенных столов Бигжеха освящали каждый из дней года по отдельности и весь годичный круг целиком. Сама богиня ежедневно совершала здесь возлияние молока, добытого у звезд.
Юная жрица пришла за фараоном к пещере, в которой хранились нога Осириса и ил бога Хапи, который отвечал за разлив вод в Ниле. На вершине скалы росли акация и унаби.
Исида взяла кувшин с водой от предыдущего разлива Нила и омыла ею руки Сесостриса.
– Повелительницы порогов, – стала заклинать юная жрица, – будьте к нам благосклонны! Фараон – это служитель Осириса и воплощение его сына Хора. Богини Анукис и Сатис, даруйте ему жизнь, силу и энергию, чтобы он мог царствовать по закону Маат и рассеять тьму! Пусть его храбрость увенчается победой!
На пороге пещеры возникли две молодые женщины изумительной красоты. У первой прическа была украшена множеством разноцветных перышек. На второй была белая корона из рогов газели. Анукис подарила Сесострису символ мощи, а Сатис вручила ему лук и четыре стрелы.
Сесострис выстрелил первой стрелой в сторону востока, второй – в сторону запада, третьей – в сторону юга, а четвертой – в сторону севера. В воздухе стрелы превратились в лучи света.
Богини исчезли.
– Мы можем возвращаться с другой стороны мира в наш мир, – сказал царь Исиде. – Можем начинать рыть канал.
Сехотеп был очень рад тому обстоятельству, что Икер был вместе с ним в этом путешествии. Юный писец был неутомим и справлялся с невероятным количеством важных работ. Ему приходилось проверять подсчеты, организовывать строительство канала, решать бесконечные технические трудности и ободрять мастеровых, жалобы которых он терпеливо выслушивал.
Медес тоже не бездельничал.
Он составлял текст указа, датированного восьмым годом правления Сесостриса III, в котором сообщалось о строительстве в Элефантине канала, соединяющего Верхний Египет с Нубией. Но работа не могла заглушить его тревоги: их отъезд из Мемфиса пришелся как раз на время перед разливом, а от Провозвестника никаких известий до сих пор не поступало. Конечно, заманить Сесостриса в эту негостеприимную местность, заселенную опаснейшими племенами, – мысль неплохая. Но конфликт мог оказаться долгим. Мало того, что Медес терпеть не мог путешествия, природу и плохо переносил жару. Он ведь мог стать жертвой случайной стрелы или шального дротика, пущенного каким-нибудь черным воином! Вместо того чтобы участвовать в сражениях, он с удовольствием посидел бы дома, в Мемфисе. Может быть, нужно было подать в отставку? Но тем самым он разрушил бы свою карьеру и навлек на себя негодование Провозвестника! Приходилось терпеть… И какими бы ни были обстоятельства, ему придется идти до конца.
Жергу тоже пал духом. Он был вынужден напряженно работать, а к этому он совершенно не привык. Поэтому он пил горькую. Когда однажды он пришел к Медесу, тому пришлось задать инспектору изрядную трепку.
– Прекрати вести себя как безответственный человек! Во время этой экспедиции у тебя роль одна из важнейших!
– Вы знаете нашу цель? Страна дикарей, которые видят удовольствие лишь в том, чтобы убивать и пытать ни в чем не повинных людей! Мне страшно… А когда мне страшно, я пью…
– Один из твоих подчиненных подал на тебя жалобу за твое окаянное пьянство! Тебя снимут с должности. И Провозвестник тебе этого не простит. Спровоцировав эту войну, он предвидел, что мы в ней будем участвовать на стороне армии Сесостриса.
Жергу боялся Провозвестника еще сильнее, чем нубийцев. Упоминание о возможной мести сразу отрезвило его.
– О боги! Что же нас ждет?
– Провозвестник передаст нам свои указания тогда, когда ему это будет нужно. Но если ты предашь его – каким бы образом ты это ни сделал, – он отомстит.
Жергу рухнул в соломенное кресло.
– Хорошо, я ограничусь только легким пивом, – безвольно прошептал он.
– Удалось ли тебе завоевать дружбу Икера?
– О, в этом я полностью преуспел! Это симпатичный и отзывчивый юноша. Им легко управлять. Но как он здорово помогает! Он вытащил меня уже из нескольких сложнейших переделок:.
– Рано или поздно нам придется убить его. Ведь он, сам того не зная, ищет именно нас. И если он поймет, какую роль мы на самом деле здесь играем, мы пропали.
– О, тут мы ничем не рискуем, у него слишком прямой ум! Он никогда не догадается.
– Постарайся-ка лучше его разговорить. Пусть выболтает побольше. Он находится в ближайшем окружении фараона, а значит, владеет информацией, которая может оказаться чрезвычайно нам полезной.
– Но он не слишком-то болтлив. У него только работа на уме.
– Постарайся спровоцировать его на откровенность.
