Градоправитель на деле доказал, что ему можно доверять: именно он помешал злодейке сбежать и надежно запер ее. Пусть кара настигнет преступницу!
Неожиданно ему преградила путь толпа женщин, чьих детей он некогда истязал и убил.
— Пропустите! Немедленно разойдитесь!
— Ты погубил моего сына, — проговорила высокая рыжая женщина с мотыгой.
— И мою дочь, — вторила ей другая с тяжелым пестом в руках.
Женщины по очереди произносили слова обвинения.
— Дайте пройти! Лучше бы вы сражались с врагом, защищали город!
Тут они все разом набросились на него и принялись колотить чем ни попадя. Тита, сын Пепи, не ушел от возмездия.
Камос сразил не менее трех десятков врагов. Его пытался убить подлым ударом в спину начальник стражи, но у юного царя, казалось, были глаза на затылке. В Фивах его отлично обучили военному искусству.
Вдохновленные немыслимой отвагой фараона освободители Египта смели противника, причем обошлись почти без потерь. А вот защитникам города не посчастливилось: к полудню все улицы были завалены трупами. Впрочем, победа далась нелегко. Поначалу стражники ожидали подкрепления от гиксосов, но когда стало ясно, что помощь не придет, отчаяние и страх придали им храбрости. К тому же бок о бок с ними сражались многие горожане, напутанные россказнями предателя Титы о бесчеловечной жестокости повстанцев.
Яххотеп с болью в сердце смотрела на страшную картину смерти и разрушения. Если столько убитых в крошечном Неферуси, что же будет в Гермополе или в огромном Аварисе? Пасть чудовища Амт ненасытна.
Чудеса бесстрашия и расторопности проявила Кошечка. Царица назначила ее главным лекарем фиванской армии. И не зря. С помощью ведомых лишь нубийцам притираний, снадобий и отваров она облегчала страдания раненых, возвращала к жизни самых безнадежных. Все завидовали Усачу, ведь его подруга снискала славу на поле сражения наравне с мужчинами!
Горожанки привели фараона к изуродованному до неузнаваемости телу градоправителя Титы, сына Пепи.
— Пусть эту падаль сожгут, а прах развеют по ветру, — приказал Камос своим воинам.
И добавил грозно:
— Выводите всех жителей, город нужно разрушить до основания!
Передав белую корону Верхнего Египта матери, юный царь отправился в купальню. Камос омылся и переоделся в белые одежды. Нелегко будет вычистить его доспехи, пропитавшиеся кровью!
Фараон не испытывал ни радости, ни печали. Он стремился исполнить свой долг и, забыв о победе, сосредоточенно обдумывал план предстоящего сражения.
Под руководством градоправителя Эмхеба египтяне помогали уцелевшим жителям собрать скарб, чтобы покинуть обреченный город. Воины выносили из дворцовых хранилищ оружие, а из кладовых — огромные кувшины с растительным маслом, молоком, зерном и медом; выгоняли скотину. Теперь у освободительной армии достаточно провианта. Опустевший Неферуси будет сожжен дотла.
— Мы еще не обследовали покои дворца, государь, — сказал Эмхеб Камосу. — Не опасно ли тебе входить туда первым?
Но фараон в белых одеждах уже миновал крытую галерею с изящными колоннами и переступил порог.
В глубине небольшой залы, обставленной роскошно и со вкусом, он заметил запертую на засов дверь.
Юный царь отомкнул засов и вошел.
На низком кресле с эбеновыми подлокотниками сидела красивая молодая женщина. Яркие синие глаза смотрели на вошедшего испытующе.
— Ты пришел убить меня? По приказу моего мужа?
— Если твой муж — Тита, сын Пепи, знай: он больше не сможет никому приказывать.
Женщина поднялась с кресла:
— Так значит, он мертв. Есть в мире справедливость! Кто бы ты ни был, гонец, ты принес мне добрую весть. Теперь я приму с миром в сердце любую участь.
— Как ты могла жить с предателем?
Анат взглянула на юношу с глубокой печалью.
— Мне казалось, он меня любит. Но я жестоко ошибалась. Он настолько не дорожил мной, что бросил здесь умирать. И даже угрожал казнью.
— Мы сотрем Неферуси с лица земли. Все, кто сражались со мной, погибли. Ты тоже намерена бороться со мной?
В синих глазах Анат отразилось изумление.
— Так ты и есть фараон, коронованный в Фивах?
— Да. У тебя нет выбора. Или ты будешь искренне служить делу освобождения Египта, или разделишь участь его врагов.
44
Начальник стражи, стерегущей врата Гермополя, — почетная должность, и многие страстно желали бы получить ее. Однако взимать дань с проезжающих в покоренном Египте имели право только гиксосы, самые надежные, проверенные по службе, имевшие к тому же знатных покровителей в Аварисе.
Захватчики обложили данью всех и вся: мужчин, женщин, детей, животных, все виды товаров, барки. Беспошлинно и свободно по стране перемещались лишь войска правителя. Зато по закону высокий налог платили сопровождавшие их блудницы. Вдобавок стражники грабили проезжавших, как им вздумается, исходя из собственных желаний и нужд.
Оказать сопротивление этим грубым бессовестным людям было невозможно. На несговорчивых путников обрушивались оскорбления, удары. С них сдирали одежду, у них отбирали весь скарб. Самых строптивых, обвинявших стражников в несправедливости или, хуже того, беззаконии, волокли в темницу, и несчастные подолгу томились там, пока ленивые корыстолюбивые судьи не вспоминали о них.
Эн-Илуза, смуглый человек с тонкими усиками и бегающими глазками, твердой рукой правил стражей Гермополя и держал в кулаке всех странников и купцов. Ливиец по происхождению, он получил завидный доходный пост благодаря своему другу, казначею Хамуди, с которым щедро делился прибылью. Начальник стражи никогда не повышал голос, подручные и так повиновались малейшему знаку. Никто не осмелился бы ослушаться его.
Эн-Илуза пользовался в Гермополе неограниченной властью, однако мечтал, что в один прекрасный день покинет этот жалкий город и переселится в столицу, блистательный Аварис. Коварный, двуличный ливиец без зазрения совести доносил на бывших сообщников, по глупости и наивности доверившихся ему, как только те переставали приносить ему пользу. Влиятельный и могущественный Хамуди обещал назначить его своим помощником в ближайшее время. Вот тогда-то Эн-Илуза покажет наконец, на что он способен!
Мятежные Фивы не внушали ему ни малейшего беспокойства. По его мнению, правитель Апопи нарочно затягивал осаду Кус, играя с глупой Яххотеп как кошка с мышью.
Каждое утро Эн-Илуза лично проверял все посты. Мелочный и придирчивый, он распекал стражников за малейшее нарушение и требовал неукоснительного соблюдения установленного порядка. Следил даже за чистотой их одеяний. Нерадивый неряха на долгое время лишался участия в дележе ежедневной выручки. Больше всего на свете начальник стажи любил сеять рознь среди подчиненных, поощряя доносчиков, сплетников и клеветников.
В тот день он пребывал в прескверном настроении: за последнее время доходы заметно
