— Спасибо, принц… Так как вы, должно быть, по меньшей мере принц?
— Это верховный жрец храма в Дендере заставляет вас заниматься этим садом?
— Да, это действительно он.
— Говорят, что он суров, болен и неспособен путешествовать.
— Точно. Любите ли вы цветы, как эта молодая женщина?
— Сажать деревья мое любимое развлечение. Я хотел бы поговорить с верховным жрецом.
— Зачем?
— Он не явился на совет, по окончанию которого его товарищи должны предложить Рамзесу имя будущего верховного жреца Амона.
— А если вы предоставите этому старому служителю богов заниматься его цветами?
Рамзес больше не сомневался: именно верховный жрец скрывался в обличий садовника.
— Несмотря на его больное колено он не кажется мне неспособным подняться на борт и доплыть до Фив.
— Правое плечо не в лучшем состоянии, тяжесть лет слишком давит…
— Разве верховный жрец из Дендеры недоволен своей судьбой?
— Напротив, Великий Царь, он желает, чтобы ему позволили провести остаток своих дней за оградой этого храма.
— А если фараон лично попросит его отправиться на совет, чтобы помочь своим товарищам опытом?
— Если у фараона, несмотря на его молодой возраст, есть какой-то опыт, он убережет от такой нагрузки пожилого человека. Согласится ли Рамзес подать мне трость, прислоненную к стене?
Царь выполнил его просьбу.
— Вы хорошо видите, Великий Царь: старый Небу еле ходит. Кто решится принудить его выйти из своего сада?
— Будучи верховным жрецом храма в Дендере, согласны ли вы, по меньшей мере, дать совет царю Египта?
— В моем возрасте предпочтительней молчать.
— Не таково мнение мудрого Птах-Хотепа, чьи изречения питают нас со времен пирамид. Ваши слова ценны, и я с удовольствием выслушаю их. Кто более достоин, по-вашему, занять место верховного жреца Амона?
— Я провел свою жизнь в Дендере и никогда не ездил в Фивы. Эти отношения между высокими чиновниками не моя сильная сторона. Да простит меня Великий Царь, но я привык ложиться рано.
Нефертари и Рамзес провели часть ночи на террасе храма, в обществе астрономов. В ночное небо поднимались тысячи душ, и вечный хоровод звезд вился вокруг Полярной, через которую проходили невидимые оси мироздания.
Затем царская чета отправилась во дворец, окна которого выходили в сад. Несмотря на скромные размеры и деревенскую мебель, это был рай короткой ночи, которую рассеяло пение птиц. Нефертари заснула в объятьях Рамзеса, и они разделили свой счастливый сон.
Исполнив утренние ритуалы, вкусив обильный завтрак и искупавшись в находящемся рядом бассейне, Рамзес и Нефертари приготовились к отъезду. Священнослужители поприветствовали их. Вдруг Рамзес сошел с дороги для процессий и отправился в сад около священного озера.
Небу сидел на коленях и занимался высаживанием календулы и дельфиниума.
— Что вы думаете о царице?
— Какого ответа вы ждете, Великий Царь? Она сама красота и ум.
— Значит, ее мысли не покажутся вам пустыми?
— Какие?
— Я сожалею, что вырываю вас из покоя, но я должен отвезти вас в Фивы. Так хочет царица.
— Зачем, Великий Царь?
— Чтобы назначить вас верховным жрецом Карнака.
27
Когда царская флотилия показалась на водах Нила, приставая к набережной храма Карнака, все Фивы пришли в движение. Что означало преждевременное возвращение Рамзеса? Самые противоречивые слухи распространялись со скоростью мчащейся галопом лошади. По мнению одних, царь хотел уничтожить духовенство Амона и низвести город до уровня провинциального поселка, по мнению других, он заболел во время путешествия и приехал страдать в тиши дворца. Разве возвышение юного фараона не было слишком быстрым? Небо карает его за бесчинства.
Сириец Райя, лазутчик хеттов, томился от скуки. В первый раз он не располагал серьезной информацией. Однако благодаря своим связям среди торговцев, как бродячих, так и оседлых, во всех главных поселениях вдоль Нила, он мог, не покидая Фив, следить за перемещениями царя и быстро узнавать о его решениях.
Он не знал причины поспешного возвращения Рамзеса в столицу Юга. Как и ожидалось, царь остановился в Абидосе, но вместо того чтобы продолжать свое путешествие на север, повернул назад и остановился на несколько дней в Дендере.
Рамзес казался непредсказуемым. Он действовал быстро, не доверяясь советникам, чьи болтовня и высказывания доходили до ушей сирийца. Райя был в бешенстве: молодой монарх оказался противником, не поддающимся контролю. Шенару придется очень постараться, чтобы наилучшим образом воспользоваться оружием, которым он располагал. Рамзес мог оказаться гораздо опасней, чем казалось вначале, поэтому пассивное ожидание было недопустимо. Райя должен был действовать быстро, убирая из своей сети непригодных для его целей людей.
Увенчанный голубой короной, одетый в длинные, с изящными драпировками одежды из льна, с жезлом командующего в правой руке, Рамзес являл собою воплощение величия. Когда он вошел в зал храма, где собрались члены совета, разговоры прекратились.
— Чье имя вы хотите огласить?
— Великий Царь, — объявил главный жрец Гелиополя, — мы продолжаем думать.
— Ваши размышления подошли к концу. Вот новый верховный жрец Амона.
Опираясь на трость, Небу вошел в зал собрания.
— Небу! — воскликнула верховная жрица Саиса. — Я думала, что ты болен и не можешь двигаться!
— Так оно и было, но Рамзес сотворил чудо.
— Разве вашим годам, — запротестовал второй жрец Амона, — не пристала больше спокойная старость? Управление Карнаком и Луксором — это тяжелый труд!
— Вы правы, но кто посмеет противиться воле царя?
— Мой указ уже выбит на камне, — заявил Рамзес, — многие стелы объявят о назначении Небу. Есть хоть один из вас, кто считает, что он не заслуживает этого высокого назначения?
Никто не возразил.
Рамзес передал Небу золотое кольцо и посох из электрума, сплава золота и серебра, символы его власти.
— Отныне ты верховный жрец Амона, чьи сокровища и запасы находятся под твоей печатью. И будучи главой своего храма и его владений, будь щепетилен, честен и бдителен. Работай не для себя самого, а для увеличения божественного Ка. Амон проникает в души и пронзает сердца, он знает все, что скрыто в каждом существе. Если он будет доволен тобой, он поддержит тебя как главу и дарует тебе долгую жизнь и счастливую старость. Клянешься ли ты чтить закон Маат и выполнять свой долг?
— Жизнью фараона клянусь в этом, — объявил Небу, склоняясь пред Рамзесом.
Второй и третий жрецы Амона были разбиты и разозлены. Рамзес не только поставил во главе их жречества старика, который повиновался малейшему движению его пальца, его взгляду, он еще назначил чужака, Бакена, четвертым жрецом! Этот слепой исполнитель воли царя будет следить за стариком и станет настоящим хозяином Карнака, чья независимость кажется потерянной теперь на долгие годы.
Оба чиновника не имели теперь никакой надежды на то, чтобы однажды начать править самой богатой областью Египта. Их зажали в капкан между Небу и Бакеном и рано или поздно уволят, и они сами
