по сырой земле поля.
— Они заставляют скот затаптывать глубже посеянные семена, — ответил Неджем. — Паводок принес огромное количество ила на берега и поля, теперь пшеница будет крепкой и обильной.
— Они полезны, эти бараны?
— Как и коровы, и все остальные животные.
Отлив начался, сеятели приступили к работе, радостно ступая по плодородной грязи, которую в изобилии подарила им великая река. Они вышли в поле ранним утром, им надо было управиться за несколько дней, пока не высохла земля. Потом в дело шла мотыга, из-под которой летели мелкие комки влажной почвы, укрывавшие семена, а потом скот приминал грунт.
— Деревня красивая, — сказал Ха, — но мне больше нравятся папирусы и иероглифы.
— Ты хочешь увидеть ферму?
— Если ты позволишь.
Советник взял ребенка за руку. Он шел так же, как писал и читал, — с большой серьезностью, необычной для его возраста. Добрый Неджем был поражен погруженностью в себя ребенка, который не требовал ни игрушек, ни товарищей, и попросил его мать, красавицу Исет, разрешить ему побыть наставником малыша. Ему казалось необходимым вывести сына Рамзеса из золотой клетки и открыть ему мир природы и ее чудес.
Ха наблюдал, но не как ребенок, удивленный необычным и новым спектаклем, а как опытный ученый, готовый делать заметки для служебного доклада.
На ферме были ямы с зерном, хлев, пекарня, гончарная мастерская. На пороге хозяйства Неджема и Ха пригласили вымыть руки и ноги. Потом их принял хозяин, обрадованный приходом столь высоких гостей. Он показал им самых красивых молочных коров, сытых и ухоженных.
— Мой секрет, — сказал он, — в том, что я пасу их в хорошем месте, им не слишком жарко, они едят вволю и добреют с каждой неделей все больше!
— Корова — животное богини Хатхор, — заявил маленький Ха. — Поэтому она добрая и красивая.
Фермер был удивлен.
— Кто вас научил этому, принц?
— Я прочитал в одной сказке.
— Вы уже умеете читать?
— Ты хочешь сделать мне приятное?
— Конечно!
— Дай мне кусок известняка и тростниковую палочку.
— Да, да… Сейчас…
Фермер удивленно взглянул на Неджема, тот утвердительно кивнул. Снабженный инструментами, мальчик направился во двор фермы, потом в стойла под взглядами остолбеневших крестьян.
Часом позже он представил своему хозяину кусок известняка, покрытый цифрами.
— Я сосчитал, — сказал Ха, — у тебя сто десять коров.
Ребенок потер глаза и прислонился к ноге Неджема.
— А сейчас, — признался он, — я хочу спать. Советник по земледелию взял его на руки. Ха уже спал.
«Новое чудо Рамзеса», — подумал Неджем.
36
Атлет под стать Рамзесу, широкоплечий, с мощным лбом, увенчанным густой шевелюрой, бородатый, с лицом, выжженным солнцем, Моис медленно вошел в кабинет царя Египта. Рамзес поднялся, друзья обнялись.
— Здесь работал Сети, не правда ли?
— Я ничего не изменил, Моис. Эта комната пропитана его мыслями, возможно, она вдохновит меня во время царствования.
Нежный свет и свежий воздух проникали сквозь решетки трех окон. Жара уходящего лета становилась приятной.
Рамзес поднялся из кресла и сел на плетеный стул, напротив своего друга.
— Как твои дела, Моис?
— Со здоровьем все прекрасно, моя сила пропадает зря.
— Мы совсем не видимся, и это моя вина.
— Ты знаешь, праздность, даже в роскоши, ужасает меня. Мне нравилась моя работа в Карнаке.
— Разве при дворе в Мемфисе мало искушений?
— Придворные нагоняют на меня тоску. Они непрестанно восхваляют тебя и, не колеблясь, провозгласят тебя божеством. Это глупо и достойно презрения.
— Ты будешь критиковать мои действия?
— Чудесный паводок, феникс, новая эра… Бесспорно, это знаки свыше, которые объясняют твою популярность. Есть ли у тебя сверхъестественная власть над природой, и являешься ли ты избранным? Твой народ убежден в этом.
— А ты, Моис?
— Возможно, это так. Но ты не настоящий бог.
— Я претендую на это?
— Осторожно, Рамзес, лесть твоего окружения может привести тебя к бесконечному тщеславию.
— Ты мало знаешь о роли и долге фараона. Более того, ты считаешь меня глупцом.
— Я лишь хочу помочь тебе.
— Я дам тебе такую возможность.
Взгляд Моиса загорелся любопытством.
— Ты отсылаешь меня обратно в Карнак?
— У меня есть для тебя гораздо более важное дело, если ты согласишься.
— Более важное, чем Карнак?
Царь встал и встал спиной к окну.
— У меня есть великий замысел, который я доверил Нефертари. И мы решили, что нужно дождаться знамения до того, как сделать его явным. Паводок и феникс… Небо дало мне два знамения, Дом Жизни подтвердил, что действительно наступает новая эра по законам астрономии. Конечно, я завершу дело, начатое моим отцом, и в Карнаке, и в Абидосе, но новое время должно быть отмечено новыми творениями. Разве это тщеславие, Моис?
— Каждый фараон, согласно обычаю, должен себя так вести.
Рамзес казался озабоченным.
— Мир меняется, хетты представляют собой постоянную угрозу. Египет — богатая и желанная страна. Вот причины, приведшие меня к моему замыслу.
— Увеличить мощь армии?
— Нет, Моис, перенести жизненный центр Египта.
— Ты хочешь сказать…
— Построить новую столицу.
Еврей казался ошеломленным.
— Разве это не… безумие?
— Судьба нашей страны будет решаться на северо-восточной границе. Поэтому мое правительство должно размещаться в Дельте, чтобы немедленно получать информацию о малейших переменах, которые происходят в Ливане, Сирии и подвластных нам областях. Фивы останутся городом Амона, городом роскошным, где возвышается огромный Карнак и великолепный Луксор, который я воздвигну. На западном побережье всегда будут горы покоя в Долине Царей и Цариц и вечные жилища достойных.
— Но… Мемфис?
— Мемфис — это точка равновесия Обеих Земель, в соединении Дельты и долины Нила, он останется нашей экономической столицей и центром внутренней политики. Но нужно идти дальше на север и восток, Моис, не оставаться в нашей блистательной изоляции, нельзя забывать, что однажды мы были уже завоеваны и что Египет — желанная добыча.
