— Не в этом ли состоит долг императрицы?
— Рамзес посчитает мое отступничество знаком слабости.
— Ни Нефертари, ни я сама не будем так расценивать твое великодушие.
— Неужели женщины руководят внешней политикой Хеттской державы и Египта?
— Почему бы и нет, — ответила Путухепа, — если мы приведем их к миру?
Во время суда Офир многое рассказал. Он признался в том, что был хеттским шпионом в Египте; в том, что посягнул на жизнь Ка; когда он описал, каким образом уничтожил несчастную Литу и ее служанку, судьи поняли, что Офир не испытывал угрызений совести и что он не поколебался бы снова убивать с тем же хладнокровием.
Долент рыдала. Обвиненная в соучастии, она ничего не отрицала и отдалась на милость своего брата, царя Египта. Она обвинила Шенара, чье дурное влияние столкнуло ее с правильного пути.
Обсуждение было коротким. Жрец огласил приговор. Приговоренный к смерти Офир смирился со своей участью: Долент, чье имя будет уничтожено и изъято из всех официальных документов, навсегда вышлют в Южную Сирию, где она будет жить как простая работница, отданная в распоряжение фермера, чтобы работать на тяжелой работе. Что касается Шенара, он был заочно приговорен к смерти, и его имя так же будет предано забвению.
Сетау и Лотос вновь отправились в Абу-Симбел в тот же день, когда Аша вернулся в Египет. У них едва было время, чтобы поприветствовать друг друга, прежде чем снова расстаться.
Аша тотчас же был принят царской четой; как ни сильна была усталость, Нефертари не переставала переписываться с Путухепой. Боец, нубийский лев и его друг Дозор, золотисто-желтый пес, оставались резвыми, несмотря на свой возраст, они не покидали царицу, как если бы понимали, что их присутствие придавало ей силы. Как только Рамзес мог отвлечься от своих обязанностей, он отправлялся к супруге. Они гуляли в садах дворца, он читал ей тексты мудрецов эпохи пирамид; и он и она все больше проникались сознанием огромной любви, которая их объединяла, той сокровенной любви, которую не может выразить ни одно слово, пылающей как летнее небо и нежной, как закат солнца на Ниле.
Это Нефертари принудила Рамзеса расстаться с ней, чтобы повернуться к Египту, направить государственный корабль в правильном направлении и ответить на тысячи повседневных вопросов, которые ставили вельможи и высокопоставленные сановники. Благодаря Красавице Изэт, Меритамон и Ка, выздоровление царицы возвращало ей сияние радости и молодости. Она радовалась визитам маленького Меренптаха, уже с замечательной осанкой, и визитам Туйи, умело скрывавшей свою собственную усталость.
Аша распростерся перед Нефертари.
— Мне очень не хватало вашей мудрости и красоты, Ваше Величество.
— У тебя хорошие новости?
— Превосходные.
— Хаттусили желает подписать договор? — спросил Рамзес недоверчиво.
— Благодаря царице Египта и императрице Путухепе случай с Урхи-Тешшубом почти урегулирован: пусть он остается в Египте. Таким образом, больше не остается препятствий для заключения соглашения.
Широкая улыбка осветила лицо Нефертари.
— Мы одержим самую прекрасную из побед?
— Нашей основной поддержкой была императрица Путухепа; письма Великой Супруги Фараона тронули ее сердце. С начала царствования Хаттусили хетты боялись опасности, которую представляет ассирийская армия, и они знали, что мы, их вчерашние враги, станем лучшей поддержкой в будущем.
— Будем действовать быстро, — посоветовала Нефертари, чтобы использовать этот благоприятный момент.
— Я привез вариант договора о мире, предложенный Хаттусили. Изучим его со вниманием; как только получу ваше согласие и согласие Фараона, я отправлюсь в Хаттусу.
Царская чета и Аша принялись за работу; не без удивления Рамзес отметил, что Хаттусили принял большинство его условий.
Аша выполнил огромную работу, не изменив решениям царя. И когда, в свою очередь, Туйя закончила внимательное чтение, она дала свое одобрение.
— Что здесь происходит? — спросил наместник Нубии, чья колесница, которую тащили две лошади, управляемые опытным кучером, направлялась ко дворцу в Пи-Рамзесе, продвигаясь по бурлящим и переполненным улицам.
— Исход евреев, — ответил возница. — Под предводительством своего вождя Моисея они покидают Египет и направляются в Землю Обетованную.
— Почему Фараон дал согласие на это безумие?
— Рамзес изгоняет их за смуту и нарушение общественного порядка.
Удивленный наместник Нубии, находившийся с визитом в столице, видел тысячи мужчин, женщин и детей, уходивших из Пи-Рамзеса, подгоняя стада и таща повозки, наполненные одеждой и провизией. Некоторые пели, у других был грустный вид. Уход из страны, где они вели приятное существование, удручали большинство, но они не решались противоречить Моисею.
Встреченный Амени, наместник Нубии был проведен в кабинет Рамзеса.
— Какова причина вашего приезда? — спросил Фараон.
— Я должен был предупредить вас как можно быстрее, Ваше Величество, и не поколебался взять самое быстрое судно, чтобы самому сообщить о трагических событиях, повергающие в печаль ту землю, за которую я отвечаю... Они оказались такими неожиданными, такими ужасными! Я не мог представить...
