Василий Станиславович Жеглов
Гном в тылу…
Картус придирчиво посмотрелся в зеркало и в целом остался доволен внешним видом. Конечно, рабочая одежда немного полнила, но зато бисерная кайма, над которой он столько потел, смотрелась великолепно. Гном снова поправил зеркало так, чтобы из кабины был виден боковой резак, и уже было запустил двигатель, как под каской запищал динамик: 'Бригадир четвёртого участка, срочно зайдите к начальнику западного полукольца'. Рация хрюкнула, оповещая о том, что передача закончена, но тут же снова ожила: 'Поторопись, Картусик, ББ сегодня не в духе, так что поспеши. Да, и не забудь поговорить с ним о нашем малыше. Я на тебя надеюсь. Целую'. Рация замолчала.
Картус некоторое время оставался в кабине, смакуя радостное возбуждение, которое охватило его сразу, как только он услышал по рации любимый голос, после чего вылез из проходческого комбайна и направился в сторону административного комплекса. На ходу он снял рабочую каску и надел вместо неё оранжевый колпак. В этом сезоне оранжевый снова вошел в моду, и Картус искренне радовался этому обстоятельству, так как оранжевый цвет был ему к лицу.
'Интересно, зачем Большой Бур меня вызывает?' — подумал он. — 'План мы выполняем. Топливо сверх лимита не расходуем. Непонятно! Ладно, разберемся на месте', — тряхнул он головой. — 'К тому же, это неплохой повод поговорить с начальником об очереди на малыша, а то Скимус уже начинает нервничать'. Вот уже полгода каждый раз, когда они утром собирались на работу, Скимус обнимал партнёра, и, взмахнув очаровательными длинными ресницами говорил: 'Картусик, ну когда же у нас появиться бэби? Пока дойдет эта проклятая очередь, я совсем уже состарюсь, и тогда ты обязательно меня бросишь. Не спорь! Я знаю, что бросишь! А вот, если бы у нас был малыш…' — он закатывал глазки и мечтательно улыбался. Картус, как и подобает в таких случаях старшему партнёру, успокаивал любимого: 'Ну, о чём ты говоришь, Скимми! Как я могу тебя бросить? И потом, ты не успеешь состариться, тебе всего 350 лет! Ты, в сущности, сам еще ребенок!' Скимус дул губы и уточнял: 'Не 350, а целых 353! У меня уже морщинки возле глаз появились. Ты просто не замечаешь их, потому что я их все время припудриваю. И вообще, ты в последнее время обращаешь на меня мало внимания! У тебя кто-то есть? Скажи, есть? Учти: если узнаю, что эта стерва Вантус снова строил тебе глазки, я ему всю морду расцарапаю!' И вот так каждое утро…
'Какие мы все-таки разные', — с горечью подумал Картус. — 'Младшие партнеры только и знают, что думать о тряпках. Нет, он конечно и сам не прочь с получки потратиться на новый колпак или кружевные бриджи, но в разумных же пределах! А Скимус? Да он только на пудру тратит больше, чем зарабатывает. Разумеется, старший партнер — глава спарки и обязан её содержать, но может он в ответ рассчитывать хотя бы на понимание? А что вместо этого? Упрёки, подозрения… Нет! Определенно, младшим партнером быть значительно легче. Никакой тебе ответственности, знай только развлекайся'. Гном вздохнул: 'Может, бросить всё и снова стать младшим? А что? Найти себе какого-нибудь красавчика… Сам я ещё вполне даже ничего', — он заглянул через плечо и скользнул взглядом по своим упругим ягодицам. — 'Многие брали и были довольны. Вот и Большой Бур однажды недвусмысленно дал понять, что он не прочь…' Картуса пробрала дрожь — настолько яркими были те образы, которые рисовало его возбужденное воображение. Но он тут же взял себя в руки и усилием воли отогнал грешные мысли: 'Я верный… Верный… Я люблю Скимми и только его…', — как заклинание повторял он, браня себя за мимолётную слабость. С этими мыслями он распахнул дверь приёмной начальника западного полукольца.
— Меня вызывали, — буркнул он секретарю, стараясь не смотреть на его ноги.
— Так и пройдешь мимо? И даже не поцелуешь меня? — проворковал Вантус, вставая из-за стола.
Он плавной походкой приблизился к Картусу и игриво толкнул его бедром. Сегодня на нём были розовые лосины, которые обтягивали стройные ножки, подчеркивая их безупречность. 'Да… Шеф умеет подбирать секретарей. Сам уже старик, а всё туда же! Недаром его кличут Большой Бур', — подумал Картус.
— Опоздал, крошка! — он мягко отстранился от секретаря и дотронулся до левого уха, демонстрируя Вантусу обручальную серьгу. — Да и стар я для тебя… Поищи кого-нибудь помоложе, — добавил Картус отеческим тоном, стараясь повернутся так, чтобы Вантус не заметил вздыбившиеся спереди бриджи.
— Наговариваешь ты на себя, Картусик! Какой же ты старый? Ты очень даже ничего… — произнес Вантус, кокетливо поправляя колпак… — И серьга меня не пугает! Подумаешь — спаренный гном. Можно подумать, как только ты образовал спарку — так сразу должен забыть о личной жизни. А как же свободная любовь?
— А как же голубой патруль? — съязвил в ответ Картус.
— Фи! — отмахнулся секретарь. — Есть у меня один знакомый в патруле. Между прочим — очаровашка! Так вот он так-о-о-е рассказывает!! Поверь мне, эти голубые моралисты — ещё те шалунишки!
— Вот и образовывай с ним спарку, чем не старший партнер?
— Нет…, - томно вздохнул Вантус. — Для спарки я ещё слишком молод. Вот погуляю ещё лет сто, а потом, так уж и быть, проколю ухо. К тому же, куда мне торопиться? Может, я ищу необыкновенного гнома — свою единственную и вечную любовь. И кто знает…, - секретарь сделал многозначительную паузу. — Вдруг это ты?
Он провел накрашенным коготком по щеке Картуса и тот вздрогнул, почувствовав, что ещё немного — и его бриджи лопнут. Положение спас начальствующий рык из-за двери кабинета:
— Долго мне ещё ждать?
Секретарь тут же отпрянул от Картуса и с невинным выражением на лице вернулся за стол. Картус сдёрнул с головы колпак и прикрыл им чресла. 'Не хватало ещё ввалиться к шефу с буром наперевес', — подумал он. — 'Один туннельный дух знает, как старик может отреагировать на эту пикантность'. Он боком проскользнул в кабинет.
— Вызывали, шеф?
— Заждался! — ворчливо произнёс Поссумус.
Шеф бросил мимолётный взгляд на Картуса и, оценив месторасположение его колпака, усмехнулся в бороду:
— Напомни-ка мне, красавчик, когда мы с тобой в последний раз виделись? — спросил он, вставая из кресла.
Услышав комплимент, Картус зарделся:
— Красавчик… скажете тоже, — смущенно пробормотал он. — Стар я уже, чтобы ходить в красавчиках.
— А по мне так ты ещё о-го-го! — хохотнул шеф и хлопнул своего подчиненного по заду.
Картус довольно пискнул:
— Ох, и тяжелая у вас рука, шеф!
— Ты ещё не знаешь, на что способны мои руки, поверь мне, крошка! — прогудел старик, довольный своей выходкой. — Ладно, как говорится — забурить мы всегда успеем! Давай садись, есть серьёзный разговор, — он сделал приглашающий жест, и добавил одобрительно, — миленький колпак.
— Спасибо, — опять смутился Картус. — У меня в гардеробе ещё несколько таких, хотите подарю?
— Я смотрю, ты тоже не прочь пошастать по левым туннелям? — прищурился Поссумус. — У тебя ж ещё медовый век не закончился!
