выкрикнула с трагизмом в голосе: – Входите! И расскажите всем про жадного мужа, торгующего честью своей несчастной, измученной жены! Чего ждешь?! Давай! У меня ничего не осталось, кроме верности и чести. Бери и их!
– Оставьте нас! – приказал старик охране, прикрыл за собою дверь и не спеша прошелся по комнате.
– Странно.
– Старый ревнивый козел! Ворвался с пистолетом! Ха-ха! Я расскажу об этом Мелисе. Завтра все узнают! Позор! Какая низкая самооценка. Слабый, неуверенный в себе дуралей. Как ты мог хоть на секунду усомниться в моей верности! – Лиза заплакала. – Ты так меня не уважаешь? Не уважаешь ни на грамулечку…
– Мне позвонил Рафаэль, – произнес Дипалио виноватым голосом, – сказал, что у тебя кто-то появился. Вы никуда не пошли этим вечером, и он очень волновался за тебя. Сказал «или она больна, или ее дурачит какой-то мерзавец». Уверял, что тебя надо спасать.
– Ах, Рафаэль!!!
– Да, – прохаживаясь взад-вперед, сказал старик. – Просил денег… У него там кто-то… заболел.
– Ах, Барбосик, Барбосик, – говорила Лиза, качая головой. – Как низок ты сейчас в моих глазах. Где тот, кем я восхищалась? Я просила ожерелье, ты не купил. Обещал бусики, и где они? И после этого такая сцена! Другая давно завела бы себе десятерых. Это я, идиотка, со своими древними представлениями о супружестве…
Прошу, перестань размахивать этим пистолетом, он меня раздражает! Убери!
– А, этот, – пробормотал старик виновато, с усилием поставил на предохранитель, сунул ствол за пазуху, подошел к жене, присел на кровать и прижал ее голову к своей груди. – Не знаю, что на меня нашло. Все из-за… Помнишь виолончель, что я вчера выиграл? Тот прощелыга поставил ее в десять тысяч. Поехал, показал ее жадному Тою. Ты удивишься, знаешь, что он сказал? Я сам чуть в обморок не упал.
Все это время Саня, глотая пыль, с трудом сдерживался, чтоб не чихнуть, но все же короткий хрипящий бульк вырвался из его носа.
Старик насторожился. Лиза, спасая положение, зачихала.
– Чхи!.. Ты меня в могилу сведешь своей ревностью. Чхи!..
– Прости, ангел, – сказал старик, гладя ее по волосам. – Так ты знаешь, что он сказал?
– Откуда?
– Это очень древнее и, безусловно, редкое, работы неизвестного мастера… барахло. И за него он может предложить пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов!
– Ну не шуми.
– Пятьдесят долларов! – повторил он. – Во сне не приснится! Как я ему поверил? Прощелыга, а! Попадись он мне – пристрелю! В муравейнике живьем закопаю. Знаешь, дорогая, самолюбив я. Вот сейчас понял, как самолюбив. За оскорбление с живых кожу готов снимать. Где ж его сейчас найдешь? Все бы отдал! Душу бы отдал! Стервец!
– И простил бы? – спросила Лиза.
– Что?
– Все простил бы и бриллиантами засыпал – да?
– Ты знаешь, где он?
Лиза усмехнулась:
– Хо-хо… сначала ответь.
От напряжения Саня сжался, как пружина:
«Сдаст!»
– Дело принимает интересный оборот, – заметил Кубинец.
– А ведь как она тебя любила, – злорадствовала Рита. – Наш ты Барсик. Твою шкуру она на стену повесит, как напоминание о безумном вечере страсти. Как ты ее поцеловал! – Я запомнила.
Старик усмехнулся.
– Хе-хе… Где ты его найдешь? Он давно в Мексике или в Канаде. Говорил, у него там картинная галерея. Врал, конечно. А ты говоришь… Женщины, чего вы только не придумаете ради своих любимых безделушек. Ладно, держи, – с этими словами он полез в карман.
– А-а-а! – восторженно заголосила Лиза. – Ты купил их! Мой Барбосик! Как ты решился?! Это же огромные деньги! Ты так меня любишь! Так любишь!
От крика у Сани зазвенело в голове, он закрыл уши, но это почти не помогло.
– Какая прелесть! – вопила женщина. – Нет, ты посмотри! Посмотри! Со мной что-то происходит! Я вся горю! Я взорвусь! Иди ко мне! Я хочу опробовать эти сережки. Мы сделаем это в них. Как они возбуждают!
На кровати началась подозрительная возня. Матрас ритмично заскрипел. Деревянные ножки стали шататься из стороны в сторону. Казалось, еще пара толчков, и супружеское ложе свалится прямо Сане на голову.
«Как я докатился до этого? – карал он себя. – Гнусный, презренный любовник. Без пяти минут альфонс.
Любая старуха может мной попользоваться и запихнуть под кровать, когда ей вздумается. Я классическое ничтожество».
– Обрати внимание, – добавил Кастро, – бабуля, и та пренебрегла тобой. Хе-хе… Предпочла своего старикашку. Как с этим жить? Я бы предложил тебе покончить с собой, но знаю, у тебя не хватит духу.
– Сам в таком же положении, еще и юродствует, – упрекнула Рита.
«Уже поздно, сейчас они уснут, и мы спокойно заберем наш инструмент», – настраивал себя на лучшее молодой человек.
– Похоже, уснут они не скоро, – заметил Кастро. – Крепкий старик, я его зауважал.
Возле Саниной головы что-то звякнуло.
– Сережка упала, – донесся сверху голос Лизы.
– Слезь с меня, я достану, – сказал старик.
– Не надо, – испугалась она. – Потом.
– Погоди, – рука Дипалио возникла прямо перед Саниным лицом. Он едва успел увернуться. Растопыренная пятерня принялась шарить по полу.
– Нет, тебе все-таки придется с меня слезть.
– И не подумаю. Не останавливайся, мы отвлеклись на самом интересном месте. Подожди! Подожди! Ну, куда? Ну, куда ты?..
Старик свесился с кровати. Саня увидел дряблое плечо и обвисший подбородок. Шарящая ладонь опять пронеслась опасно близко.
Молодой человек заметил серьгу, дорогая цацка отблескивала гранеными алмазными ребрами прямо под плечом Дипалио, а он искал совсем не там. Саня схватил серьгу и бросил под неугомонную ладонь, но серьга изменила направление, и рука ревнивого мужа ткнулась в лицо несчастного любовника. Пальцы ощупали губы, потом ухо, запутались в волосах и умчались дальше. Саня снова и снова подсовывал серьгу, но рука всегда меняла направление. Наконец герой-любовник не выдержал, схватил шершавую кисть, быстро сунул украшение и отпустил.
– Ой, – удивился старик.
– Что? – испуганно спросила Лиза.
– Кажется, нашел, – неуверенно произнес искатель драгоценностей и разжал кулак. – Она?
– Браво, милый!
Хуши сказал: «Я слишком хорошо знаю мужчин, чтобы доверять женщинам»
Сане долго еще пришлось отсиживаться под кроватью. Засыпать хозяева не собирались, а вот он на какое-то время задремал.
Разбудил его Кастро. Тихо, словно боясь, что услышат хозяева, он рассказывал Рите про какого-то Малыша Хасана.
– … и весь груз с пассажирами, с экипажем ко дну. А свою взрывчатку Малыш Хасан спокойно довез до
