– Денис Юрьевич, – недовольно проговорил Сафронов.
– Денис Юрьевич, – сказал Саня, – перед тем, как отдать вам флэшку, хочу, чтобы вы дали слово, что полученная информация не будет использована с целью личного обогащения.
– Я даю вам такое слово, любезный Александр… Николаевич, – сказал он с иронией в голосе.
Молодой человек засунул руку под кресло, вытащил заветную флэшку и передал сидящему напротив.
– В таком случае и вы, Александр Николаевич, дайте слово, что информацию с нее вы не скачивали.
– Даю вам такое слово.
– Благодарю, Александр Николаевич. Но, если честно, это не важно, что вы там даете, мы все равно сейчас все узнаем.
Сафронов позвал толстого мужчину в очках, он нетерпеливо дожидался на кресле, метрах в десяти.
– Сергей, я не спал ночь. Скажи мне, что все хорошо.
Мужчина поставил на стол ноутбук, вставил флэшку, несколько минут вводил какие-то коды и, наконец, произнес: – Это точно оно, – еще через минуту: – Не взламывали, – чуть позже: – Не скачивали, – и после того, как закрыл ноутбук: – Все чисто.
Сафронов забрал флэшку, покачал на открытой ладони.
– Мы, любезный Александр Николаевич, к бесплатному бензину пока не готовы. Сейчас докажу вам, что данное вам слово я никогда не нарушу. Никогда полученные от вас сегодня данные я не буду использовать с целью личного обогащения. У меня, Александр Николаевич, есть все, – с этими словами Сафронов поднял со стола латунную, в виде весельной лодки пепельницу, на ее место положил флэшку и со злобой раз пять или шесть треснул пепельницей по столу. За пару-тройку секунд решение вопроса о снижении цен на нефтепродукты отодвинулось еще на несколько десятилетий.
– Вот, как-то так, – сказал он, смахивая мусор со стола на ладонь. – Честно говоря, не знаю, как вам с Кастро это удалось. Я нанял лучшие агентства. Они мешали друг другу, но я должен был знать, что в конце концов формула окажется у меня, и только у меня, – он усмехнулся. – Думаю, вам досталось. Я снимаю заказ. Сегодня вас оставят в покое.
Сафронов махнул кому-то рукой: на столе рядом с Саней появился кейс.
– С Кастро я договаривался за миллион. Пять тысяч я вычел за перелет: он должен был сам привезти, извините.
Саня изменился в лице:
«Так вот от кого мы убегали на самом деле. Вот кто все это заварил. Ты обманул меня! – обратился он к Кубинцу. – Все это было из-за денег! Только из-за денег!»
– Глупый! – отозвался Кастро. – Ты когда-нибудь видел миллион?!
«Ты обманул меня. Ты лгал нам с самого начала!»
– Подумаешь, маленький бонус за наши страдания. Ну не дали бы нам денег, разве от этого кому-то стало бы лучше?!
– А хотите узнать, сколько я заплатил бы китайцам, южноафриканскому агентству или, допустим, тому же Рэму… – Сафронов выдержал паузу. – Пятьсот миллионов. Так что я очень рад, что у нас с вами все так хорошо сложилось. Вы как-то погрустнели, Александр Николаевич. Из-за пяти тысяч? Или из-за полумиллиарда?..
Хуши сказал: «Для того, кто не любит дождь, будет только дождь. Для того, кто любит облака, будет чистое небо и небо, полное туч»
За окном все так же шел дождь. Небо заволокло тучами, от грома, отголоски которого еще час назад еле-еле улавливал слух, теперь дребезжали окна, на стоянке за отелем в машинах срабатывали сигнализации.
Гостей отеля предупредили о надвигающемся шторме и попросили какое-то время воздержаться от прогулок.
Саня лежал в ванной. Он купил себе новый костюм, и перед тем, как одеть его, хотел хорошенько вымыться. Он больше не стеснялся своего тела, теперь оно ему даже нравилось. Молодому растущему организму без мяса приходилось тяжко, а новая диета и физические нагрузки изменили его фигуру до неузнаваемости. Он раздался в плечах, руки оплели жгуты трицепсов, при сгибании их, даже без напряжения, вырисовывались массивные шары. Саня не разглядывал себя, но всегда чувствовал, что его разглядывают.
– Так и будешь дуться? – спросил Кастро. – Твои претензии – полный отстой: смотрите, как мы из-за него рисковали, мучились, а он, сволочь такая, просто обтяпывал свои делишки. Так ведь выбора не было ни у вас, ни у меня. А про то, что ты мне доверял, не обольщайся. Если бы доверял, вторую флэшку – дубликат, тоже отдал бы этому жлобу Сафронову. В мои слова о его бескорыстности ты не поверил. Перестраховался. Ты стал подозрительным. А обманывать подозрительных – это не то, что у наивного ребенка из-под носа конфетку стянуть. Нет, это искусство! Такая ложь – не ложь, такая ложь – соревнование. Мы, приятель, друг друга стоим. Так что давай без глупых претензий. Пакуй чемоданы. Завтра аэропорт, затем в лабораторию. Потом деньги поделим, разбежимся кто куда и забудем друг друга: я тебя, ты меня, а Рита нас обоих. Ты купишь себе самый навороченный телескоп и будешь пялиться на свои звезды. Я на своей яхте буду рыбачить на Ямайке, а Рита забабахает себе шикарную свадьбу. Выйдет за этого, как его, ты говорила, я забыл – Вадим, кажется. Во-о-от, и все будут счастливы, и заиграет джаз, и пойдут титры…
«А вы разве не расстались?» – спросил Саня.
Он передумал мыться, вылез из ванны, накинул халат. А как только собирался выйти, в ванной погас свет.
– Уже помирились, – ответила Рита.
Саня подошел к зеркалу. В полумраке казалось, что он видит не свое, а ее отражение.
«Выйдешь за него замуж?»
– Может быть.
«Любишь его?»
– Он честный человек. Он никогда меня не предавал.
«Я не это спросил».
– Я могу ему доверять. Он… хороший человек.
– Ты сегодня особенно красивая, – сказал Саня вслух. – Твои глаза, твои губы… Грин, вы видите ее? Вот в зеркале, это не я, это Рита. Она сама красивая девушка в нашем институте. Да и не только в нашем. Признайтесь, вы ведь никогда не видели таких красивых. Ведь не видели!
– Не видел.
– Знаешь, Грин прав, – теперь он обратился к Рите, – завтра мы расстанемся и никогда больше не увидимся. Я ухожу из института. Я так решил… Вот прямо сейчас решил. Но с Грином я не соглашусь в том, что… То, что с нами случилось, это подарок судьбы. С вами я пережил самые счастливые мгновения, и мне совсем не хочется расставаться. Меньше всего мне хочется расставаться с тобой… Но так надо.
– Почему ты решил уйти из института? – спросила девушка.
Свет снова включился. Магия исчезла, теперь в зеркале Саня видел только свое отражение.
– Ты столько раз проходила мимо… – прошептал он. «Кстати, ты думаешь, я забыл? А я ничего не забыл, – вдруг сменил тему. – Просто, с утра был дождь, я все ждал, что кончится, а он и не собирался. У кого-то сегодня день рождения! Я все помню. Знаешь, что придумал подарить? А вот подожди».
Саня вышел в комнату и стал одеваться.
– Вот как? – удивился Кастро. – Сколько тебе, Маруся, – тридцать пять?
– Ага. Девяносто пять, – ответила девушка.
– Сейчас я куплю тебе подарок, – сказал Саня, – а потом поздравлю по-настоящему. И пожелаю, чтобы о
