– Сима! – продолжали звать сверху. – Сима!
Но Сима не останавливалась. Крик только подбадривал ее. Она еще сильнее сжимала руку возлюбленного, и ее ноги бежали еще быстрее. Фил тянул ее за собой сквозь толпу зевак, расчищая путь тяжелым ружейным прикладом. Влюбленные были испуганы, счастливы и раздеты. Кровоточащие царапины на их спинах и бедрах, как и вчера, напоминали о пережитых только что минутах безудержной страсти.
Кубинец тоже увидел Фила и, пораженный неприятной догадкой, взглянул на Рэма.
– Это, что ли, твой снайпер? – бросил с укором.
Рэм, крепко сжав челюсти, опустил голову.
Сквозь толпу по краю арены пробирались двое вооруженных мечами охранников. Время шло, и Кубинец поторопился к ним, намереваясь обзавестись хоть каким-то оружием.
– Стой! – услышал он за спиной голос Рэма. – Как бы там ни было, ты никуда не уйдешь. Не заставляй убивать тебя раньше времени.
– Убьешь-убьешь, – отозвался Кубинец. – Если догонишь.
Но тут толпа взревела, он отвлекся на арену, и в этот момент Рэм накинулся на него. Через секунду, вцепившись руками друг другу в горло, они покатились вниз, переваливаясь через скамьи и падая на головы до сих пор чувствующих себя в безопасности зрителей. В какой-то момент Кубинец оказался сверху и, продолжая сжимать горло Рэма, принялся наносить мощнейшие удары кулаком. Рэм, чувствуя, что теряет силы, подтянул за шею Кубинца к себе и костяшкой пальца ударил в глаз. Противник ослабил хватку, и Рэм смог сбросить его с себя. Теперь он оказался сверху и принялся делать то, что секундой ранее с ним делал Кубинец. Но Кастро не стал бить его в глаз. Он изловчился дотянуться до торчащей из скамьи доски, вырвал ее и врезал Рэму по затылку. Инициатива опять была на его стороне. Но вот доска отлетела в сторону, и двое мужчин, не выпуская друг друга из объятий, рыча и кувыркаясь, снова устремились к нижним рядам.
Камень в очередной раз дернулся вниз. Самая отчаянная из амазонок сбросила еще одного хищника, кинулась к другому краю, но остановилась. Ее битва была проиграна. Тигр уже стоял на платформе и, опустив голову, рыча, медленно шел на нее. Шансов у амазонки не оставалось, но сдаваться она не собиралась. Девушка готова была вцепиться руками в голову хищника, но вдруг заметила, что головы у него нет. Массивная глазасто-зубастая голова вдруг разлетелась на куски. Лопнула как мыльный пузырь, шарахнула, как разноцветный салют.
От грохота заложило уши, от дыма слезились глаза. Один за другим раздавались взрывы. Их сила была такой, что взрывной волной девушку смело с камня и метров пять тащило по песку. Теряя сознание, в поднявшихся клубах пыли она увидела большой дымчатофиолетовый круг. Часть стены Колизея рухнула, и там, где секунду назад были трибуны, теперь зияла дыра, посреди которой пылал алый диск заходящего солнца.
Выжившие после падения зрители с воплями ужаса выбегали на арену. Испуганные, возбужденные хищники метались между ними, рвали добычу зубами и когтями на части. Николаю и Тамарке повезло: они погибли сразу под завалом. Вадиму же тигр выхватил кусок мяса из ляжки, но ему удалось вырваться, и, смешавшись с толпой, в ужасе, он устремился к закрытым воротам.
Штурм начался. Взрывы и пальба теперь слышались отовсюду. Все строения острова: тюрьмы, винные и гостиницы разлетались, как попкорн в микроволновке. Местная артиллерия не успела дать и одного залпа, а из дотов не выпустили ни одной пулеметной очереди. Всех накрыли махом. С южной стороны к острову подошли штурмовые транспорты. Тяжелые бронированные амфибии, клокоча мощными моторами, доставляли на берег десантные группы.
Кубинец обхватил шею Рэма и принялся бить его затылком о бетон. Но противник и в этот раз выкрутился. Схватив ступню врага, Рэм стал проводить болевой захват. Кубинец сделал то же самое. Лежа валетом, они выкручивали один другому ноги, пытаясь порвать сухожилия. Но фокус не удался. Оба слишком устали. Пользуясь передышкой, Кастро взглянул на арену.
Бой между Саней и львом не прекращался. Казалось, раны, нанесенные зверю, нисколько ему не повредили. Он был так же настойчив и быстр. А Саня все думал о пророчестве Хуши. «Не испугаться… Не закрыть глаз», – повторял себе. Несколько раз лапа хищника опасно пролетала над его головой, но человек смотрел в оба.
Он был готов и смог уклониться. Но следующий выпад зверя заставил человека зажмуриться. Выкидывая лапу, лев швырнул ему в лицо песок. Следующим ударом разнес в щепки щит и сбил с ног. Саня пытался раскрыть веки, но видел только размытое серо-коричневое пятно. Стоя на коленях, готовясь к атаке хищника, он отвел вбок левую руку с растопыренной пятерней, а правой, с зажатым в ней клинком, стал водить по воздуху впереди себя.
Лев, будто понимая, что жертва его ослепла, сделал круг и неслышно обошел человека сзади. Секунда, и его мощные лапы оттолкнулись от земли в стремительном прыжке.
«Сейчас!» – прозвучал в Саниной голове голос.
Этот голос он не слышал давно, но очень ждал его, надеялся на него. Полностью полагаясь на шестое чувство, собрав остатки сил, человек крутнулся на колене и выбросил руку с клинком в серую пульсирующую пустоту. Отточенное лезвие по самую рукоятку ушло в раскрытую львиную пасть и вынырнуло из львиной гривы, проколов шею насквозь.
Кубинцу вдруг стало нечем дышать. Увлеченный чужим поединком, он совсем забыл о себе. Он только сейчас увидел перед собой перекошенное от злости лицо Рэма, почувствовал, как на шее железными тисками сжимаются его пальцы.
Теперь бой завязался в центре острова. Здесь шла вторая оборонительная линия, и штурмовики наткнулись на плотный автоматный и гранатометный огонь. Защищающие империю Метхума наемники успели подтянуть сюда силы. С интервалом в десять секунд были подбиты три амфибии противника. Снайперы принялись отстреливать выскакивающих из машин горящих десантников, но появившиеся вертолеты поддержали штурмовиков с воздуха: несколько ракетных залпов и плотный пулеметный огонь заставили наемников отступить.
Десант прорвал оборону и придвинулся вплотную к стенам Колизея. Наемники хлынули внутрь. Белые трибуны запестрели зеленым камуфляжем. Штурмовики не церемонились и не целясь посылали в толпу длинные автоматные очереди. Спасаясь, зрители в панике прыгали вниз и устремлялись к взорванным южным воротам, прямо под ноги выскочившим навстречу взбешенным, израненным осколками слонам. Потомки мамонтов, казалось, обрушили на них всю накопившуюся за тысячелетия злость на человечество.
В азарте охоты тигры уже не добивали свои жертвы, а прокусывали горло, вырывали куски мяса и оставляли истекать кровью, выбирая новых кандидатов. От яростных бивней и кровожадных зубов, от пуль и осколков гибли немощные старцы и их полнокровные молодые любовницы, жаждущие зрелищ банкиры и политики, держатели акций строительных компаний и нефтяных вышек, кинопродюсеры, владельцы сверхприбыльных ломбардов, поднявшиеся с низов ростовщики и только начавшие проматывать семейное состояние мажоры. Умирали проститутки и ряженые в римских воинов охранники, юноши педерасты, набившие за пазухи пакеты с кокаином…
Кубинец вырвался и в этот раз. Ему удалось закинуть ногу и стянуть с себя вцепившегося, как клещ, Рэма. Над головой просвистело несколько пуль, и чтобы не попасть под выстрел, ему пришлось откатиться в сторону.
– Мистер Рэм! – донеслось откуда-то сверху.
Рэм задрал вверх лицо.
– Убей его, Ганс! – крикнул он.
Кубинец не стал дожидаться, и автоматная очередь изрешетила только скамью, за которой он успел укрыться. Быстро, на четвереньках, он прополз вдоль опустевших сидений и смешался с мечущейся толпой.
Рэм вцепился в край бронежилета подоспевшего на помощь Ганса, поднялся и, ухватив стрелка за волосы, заорал, указывая в сторону императорского балкона:
– Почему не выполнил приказ?! Ты должен быть там – наверху!
