'Желаний своевольный рой'. Эротическая литература на французском языке. XV-XXI вв.

              Вырастает… до пупа.

А для будущих монашек
Ничего полезней нет.
Дай вам Бог детей-милашек
И удачи вам, Боннет!

ФИГУРНАЯ БАЛЛАДА

Ригу раз Марго открыла,
Чтобы Робина впустить.
Тут же Робин что есть силы
Стал овес ей молотить.
Бил до ночи — чок да чок! —
Толстым цепом мужичок.
Говорит ему хозяйка:
«А теперь, дружок, давай-ка
Мы над тазиком с соломой
Погрызем орешки дома».

                 Мужичка Марго не жалко:
                 У него большая палка.
                 Взяв за горло мужичка —
                 Тресь несчастному тычка!

«Гран мерси, — сказал ей Робин. —
Если надо, я способен
В благодарность за тычок
Вбить вам в задницу сучок». —
«Ну так что ж, — Марго сказала, —
Я вам тазик показала.
Будьте, Робин, молодцом:
Было б нам совсем неплохо,
Коль поели б мы гороха
Прям над тазиком с сенцом».
Ветеран Великих Оргий,
Робин, как святой Георгий,
Устремился смело в бой.
И, начистив упряжь даме
Тем, что прятал меж ногами,
Горд остался сам собой.
Чуя вражеское рвенье,
Отдала на разоренье
Маргарита все места,
Говоря: «Паши, вояка,
От Кале да Салиньяка,
От Николы до поста.

                      Если чаще ты над тазом
                      Будешь лить в соломку пот —
                      Победишь в турнирах разом
                      Всех сеньоров и господ!»

Клеман Маро. Упрямка-грудь

Клеман Маро [Clement Marot; 1496–1544] — поэт эпохи Ренессанса, состоял на службе у Маргариты Наваррской, носил титул придворного поэта при Франциске I. В период гонения на протестантов был заточен в тюрьму, потом отправлен в изгнание. Автор боевых песен гугенотов. Противник религиозного фанатизма, он боролся за свободу и достоинство личности, был литературным новатором, оказал большое влияние на поэзию XVI–XVIII веков. Поэтическое наследие его разнообразно — от посланий в духе античности до сатиры и любовной лирики.

Перевод Натальи Шаховской. Перевод публикуемых стихов выполнен по изданию «Les classiques de la litteature amoureuse» [Paris: Omnibus, 1996].

УПРЯМКА-ГРУДЬ

Грудь беленькая, как яичко,
Грудь, врозь торчащая с сестричкой,
Грудь левая, милашка-грудь,
Бывало ль краше что-нибудь?
Грудь шелковистая, белее
И белой розы, и лилеи,
Тверда, как тверд и крутобок
Слоновой кости кругляшок.
Венчает вишенка тот купол:
Ее не видел и не щупал
Никто, но вот порукой честь —
Я знаю, что она там есть.