ибо при первой же жалобе их разлучат с теми, кто их содержит.
Лишь только заведение разбогатеет, оно переберется в свой собственный дом, устроенный так, как того требуют статьи десятая и четырнадцатая. В эти дома поместят новых обитательниц, а о распорядке жизни их будет сказано далее.
[Во главе каждого партениона стоит Попечительский совет из дюжины почтенных горожан, членов городской управы, синдиков или мэров.] Совету подчиняются женщины, которые, хоть и провели юность в распутстве, но обладают острым умом и кротким нравом, а вдобавок не имеют ни одного недостатка, несовместимого с той должностью, на какую они поставлены.
Такие управительницы каждый день получают от главной управительницы деньги на содержание девок и на нужды заведения. В расходах своих они дают самый точный отчет.
Каждый член Совета остается на посту в течение шести лет. По прошествии первых шести лет ежегодно избирают двух новых членов, а двое старших освобождают им места. […] Находясь на посту, ни один из членов Попечительского совета не имеет права пересечь порог заведения, им управляемого, ни по должности, ни по желанию, в противном же случае его ждет позорное изгнание из Совета.
Подать, взимаемая с членов Совета, собирается равномерно со всех их сограждан.
Девиц, желающих поступить в заведение, принимают без расспросов касательно их семьи; более того, управительницам строго-настрого запрещают об этом справляться, а девицам — обсуждать это с товарками. Зато с величайшей дотошностью обследуют состояние их здоровья. Любая болезнь — вовсе не причина для того, чтобы девице отказать. Ее надобно лечить и вылечить. Если же девица больна неизлечимо, ее помещают к перестаркам, о которых говорится в статье сорок первой. Девиц старше двадцати пяти лет в партенион принимать не должно.
Партенион сделается неприступной крепостью для незваных гостей. Родители не смогут забрать оттуда девицу против ее воли. Они даже поговорить с ней не смогут, если она не захочет. Если же они ворвутся в дом и пожелают забрать девицу на том основании, что она их дочь, их оттуда выпроводят, лишь только она их узнает.
Управительницы не имеют права наказывать девиц. Они могут лишь докладывать об их проступках. Им не пристало даже строго выговаривать провинившимся; их дело — увещевать своих подопечных и наставлять на путь истинный. Девицу, замеченную в непристойном поведении либо в совершении серьезного проступка, приглашают в комнату, соседнюю с той, где собираются члены Совета; управительницы упреждают тех обо всем заранее, однако вместе с провинившейся перед лицом Совета не являются и бросить обвинения ей в лицо не могут.
[Провинившаяся защищает себя, и, если ей удается привести хоть какие-то доводы в свою пользу, ее, сделав внушение, отпускают восвояси; в противном случае ей объявляют, какой кары она заслуживает, но в первый и во второй раз этим и довольствуются, приводят же приговор в исполнение только на третий раз.]
Если девица согрешит всерьез, например, вытравит плод, который носит во чреве, ее на год заключат в темницу и продержат там на хлебе и воде. Если же уничтожить плод ей присоветовал мужчина, его подвергнут наказанию согласно обычному законодательству.
Новые дома следует строить в кварталах малолюдных. Каждому дому потребны двор и два сада. Во двор выходят только комнаты управительниц и детей, рожденных в заведении, о которых будет рассказано в статье тридцать восьмой. Двор открыт для всех. У ворот первого сада выставляют двух часовых, который не дают доступа туда женщинам и детям. В первый сад допускаются все мужчины, независимо от происхождения и состояния. Там среди деревьев скрыты входы в конторы, подобные тем, где продают билеты на театральные представления; гости могут проникать туда украдкой, не привлекая к себе внимания. Заплатив деньги согласно тарифу, гость получает билет с номером коридора и его стороны, как о том рассказано в статье семнадцатой. Номера эти обозначают тот коридор, из обитательниц которого гость сможет выбрать девицу по своему вкусу. Комнаты девиц выходят в оба сада, но окна, выходящие в первый сад, всегда занавешены таким образом, чтобы девицы могли видеть гостей, а сами оставаться невидимы. Возле главных ворот сада устроена маленькая дверца, в которую можно войти, не привлекая к себе внимания; ее изнутри сторожит управительница; вход туда разрешен только женскому полу. Именно таким путем попадают в партенион девицы, желающие в нем остаться. Принимают их всегда, в любое время дня и ночи. Второй сад находится в полном распоряжении девиц и управительниц. Ни гостям, ни детям, рожденным в заведении и предназначенным для занятий ремеслами, туда хода нет.
До дверей конторы, где продают билеты, доходить можно в маске, снимать же ее только перед управительницей, этими билетами торгующей. Далее гость может снова надеть маску и дойти в ней до входа в избранный им коридор, а там непременно снять маску и отдать ее, вместе с билетом, той управительнице, что откроет дверь.
Лишь только гость оказывается в том коридоре, который обозначен на его билете, управительница отводит его в темный кабинет. Она поднимает шторку и позволяет ему взглянуть на всех тамошних девиц, собранных вместе в общей комнате. Он указывает управительнице на ту из них, какая ему понравилась, и управительница сначала отводит его в комнату этой девицы, а потом отправляется за ней самой.
Выбранная девица, перед тем как войти в комнату, которую занимает она постоянно, получает то же право, что и выбравший ее мужчина, проще сказать, может взглянуть на него сквозь глазок, проделанный в двери. Если она откажется иметь дело с этим гостем, ему придется выбрать другую, причем от девицы объяснений не потребуют. Однако в общую комнату она вернется не сразу, чтобы об отказе ее не стало известно товаркам.
Может найтись такой уродливый старик, которому девицы будут отказывать все как одна; в этом случае он назовет управительнице какое-нибудь число наугад; главное, чтобы оно не превышало количества девиц в общей комнате. Например, если их там сотня, ему надобно назвать любое число от единицы до сотни и записать его на листке бумаги. После этого управительница вернется в общую комнату и велит каждой из девиц назвать число по своему выбору; та, которая назовет число, записанное гостем, обязана будет пойти с ним.
[Охрана будет поддерживать порядок и в окрестностях дома, и внутри его.]
