Коко напрасно точит зубки, Нет в доме ни чепца, ни юбки, Но только тронь — И он уже готов излиться. Вот и спешит к нему вдовица — Моя Ладонь. Приди, богиня мастурбаций, Не зря ты требуешь оваций: Я весь в огне. Ты утешаешь бесподобно И то, на что сама способна, Даруй и мне! Ладонь умеет без опаски Порой излить такие ласки На мой снаряд, Что он взрывается без боя, Лишь охвати его рукою Тесней стократ! Не обойди меня уроком В том, что Тиссо назвал пороком, — Как Купидон, Я тоже, может, преуспею В его игре, когда Психею Не видел он. Ногами опершись о стену, Себя ласкаю, постепенно Входя в экстаз: Могу я целеустремленно Полировать мою колонну Хоть битый час. Уже совсем теряю меру, Но не Венеру, а Химеру Я вижу — как Она встает передо мною, И образ с гривой золотою Мне жжет кулак. Но грудь, ласкаемая взглядом, Ничто в сравненье с этим задом, Когда она Его мне дарит… Вот так штука! О Рубенс, вся твоя наука Побеждена! Мне эти ягодицы впору, И не дает дружок мой деру — Наоборот: Я их коленом раздвигаю, А он — уж я-то это знаю! — Свой путь найдет. Вхожу в ее большое лоно — Нас мог бы штихель Клодиона Изобразить. В нее бросаюсь, как в пучину: Смогу ли эту Мессалину Я ублажить? Волна, рожденная простатой, На холм кидается покатый И у дверей Омытого прибоем храма Моя искусница упрямо Кричит: «Сильней!..» И вот — застыла, побледнела, И я до самого предела В нее вошел. Так жрицы плоть свою терзали, Когда они в себя вонзали Приапов кол. Я прохожу ее навылет — И вот уже последний вылит, Исторгнут залп. И, поработавший на славу, Мой кратер, исторгавший лаву, Совсем ослаб. Я выдавил его до капли — Тут и мечты мои ослабли:
