отсчитывая шаги и прислушиваясь, вдруг его окрикнут, позовут и тогда он с радостью остановится и побежит обратно. Но его никто не окрикнул. И дойдя до лестницы, Антоныч обернулся, снял с головы кепку и ею махнул Федору на прощанье, потом отвернулся и стал быстро спускаться вниз.
Можно еще было остановить старика, вернуть, но для этого требовалось согласие вышестоящего начальства. Федор к таким не принадлежал. Он был обыкновенным опером пахарем, в обязанности которого входило ловить бандитов и убийц. А все решают они там…
«Кадры», – вспомнил Федор и, крутанувшись в коридоре, помчался к полковнику Сереброву. Ворвавшись к полковнику в кабинет, долго объяснял своему приятелю, какую большую ошибку они допускают, отправляя Антоныча в отставку. Еще наговорил кое-чего неприятного. Но Серебров терпеливо выслушал его, а потом сказал:
– Во-первых, Антоныч сам подал рапорт об увольнении. Возраст, знаешь ли… Это тебе не шутка. Уставать стал, старик. Вот и решил уйти.
– Да что возраст, – возмутился Федор и заметил: – Он со своей работой справлялся лучше молодых.
Аргумент был веский. Хотя Серебров и не был опером, но знал, что Антоныча все хвалили и на него не было недовольных. А этот настырный Туманов, всю душу вымотает. Лучше сказать ему все.
Полковник покосился на дверь, словно их могли подслушать, и сказал, понизив голос:
– Ты в курсе, что тут крутился генерал из разведывательного управления?
– Еще бы. Он заходил ко мне, просил выпустить Новикову.
– Ну вот. От тебя он значит, сразу пошел к нашему начальнику управления. С ним поговорили. Тот вызвал Скворцова. А Скворцов – Антоныча. Сечешь, о чем я?
– Так вот кто, стало быть, надавил на Антоныча, – призадумался Туманов, а Серебров строго погрозил ему пальцем.
– Федор, я не знаю, кто на кого надавил. Понял?
– Да понял я все.
– Я тебе говорю так, как было. Понял? А рапорт об увольнении Мушкаренко написал сам. У себя в кабинете. Понял? Хочешь за него походатайствовать, ступай к начальнику управления генералу Лукину. А мне на нервы не капай. У меня так башка пухнет. Вот так каждый заходит и орет тут. И вообще, вали из моего кабинета. Приперся тут…
К начальнику управления Федор не пошел. Вернувшись в свой кабинет, он подошел к окну. Ему была видна автобусная остановка и люди толпившиеся на ней в ожидании нужного автобуса. Подходили автобусы, толпа пассажиров то редела, то собиралась вновь. И только один человек никуда не спешил. Это был Антоныч. В черном старом пиджаке, наверное, купленном в пору его молодости, в кепке на голове, с дипломатом в руке, Антоныч стоял, пропуская маршрут за маршрутом. Стоял и глядел туда, где прошла вся его жизнь, как все проходит в этом мире. Пропадая, едва ли не сутками на работе, он так и не сумел обзавестись ни женой ни детьми. Все спешил куда-то, не задумываясь о личном. И только теперь понял, что остался на обочине. Он еще немного постоял, а потом влез в переполненный автобус совсем не того маршрута, который был нужен ему и поехал в неизвестность. Лишьбы уехать побыстрей.
Глава 14
Они ехали в генеральской «Волге». Два охранника на передних сиденьях, но Павлов, не стесняясь их, обнял Татьяну, другой рукой поглаживая ее колено.
– Я так соскучился по тебе. Веришь? – тихо проговорил он и поцеловал ее в щеку. Но Татьяна, казалось, не заметила ни его прикосновения к своему колену, ни этого поцелуя.
– Дай сигарету, – попросила она. И когда Павлов дал, с наслаждением закурила. Потом сказала, причем, голос ее показался генералу уставшим:
– Представляешь, этот майор такая скотина…
– Туманов? – уточнил генерал.
Она кивнула головой.
– Представляешь, пообещал меня прикончить, если Греков умрет.
Павлов был настроен по-другому, поэтому для вида хохотнул.
– Стоит ли обращать внимания на лепет ненормального, – сказал он, стараясь быть убедительным и пытаясь убедить Новикову в том, что все это Тумановым произнесено в гневе. И ей нет смысла волноваться. Она под его защитой.
– Стоит. Все эти психи способны на поступок. А этот майор, особенно. Ты не видел его глаза в этот момент.
– Успокойся, дорогая. Я приму контрмеры. И этот паршивый майоришка больше даже не подойдет к тебе. Уверяю тебя, – пообещал Павлов и тут же добавил: – А пока я тебе даю неделю отпуска.
Новикова поджала губы и капризно хмыкнула.
– Зачем? Что я буду делать? Сейчас уже конец лета. Ночи стали холодными.
Павлов вспомнил, что его кудрявая любовница была большой любительницей туризма, и все отпуска проводила в походах, чего, кстати, сам генерал не разделял. Поэтому сказал:
– Зачем тебе ехать куда-то. Таскаться по лесам. Тут у нас тоже можно прекрасно отдохнуть. Хотя бы у меня на даче.
Татьяна посмотрела на генерала и улыбнулась. Догадалась, что за то время, пока она с ним не занималась любовью, старичок исчесался весь.
– Да. Я думаю, у вас мне будет хорошо. Благодарю за приглашение, – сказала она, почувствовав, как шаловливые пальцы начальника уже подбираются к ее паху. – Заметят же, – тихо прошептала она.
Но оба болвана упорно старались не замечать того, что делал генерал. Один из них, сидя за рулем, сосредоточенно смотрел вперед, а другой таращился в боковое окно. Они ребята, привычные ко всему и ситуацию понимают так, как надо.
Когда генеральская «Волга» подъехала к воротам, мордастый прапорщик, дежуривший на КПП глянул в глазок и сразу нажал кнопку.
Ворота бесшумно открылись, но «Волга» не стала въезжать в территорию.
– Сейчас поезжай домой, соберись, и ребята отвезут тебя ко мне на дачу. Там тебя никто не побеспокоит. А я пока тем временем займусь нашим неугодным майором. Обещаю, к твоему возвращению, его уже не будет. Поезжай. Позвонишь мне по сотовому. Я потом к тебе приеду, – сказал Павлов и велел охранникам отвезти Новикову. А сам пошел к воротам. Можно было пройти в двери, но Павлов даже позабыл про их существование, потому что никогда не входил на территорию и не выходил. Его привозили и увозили на служебной машине. Он привык к воротам. И по привычке пошел к ним.
Выскочивший прапорщик, вытянулся перед Павловым в струну.
– Здравия желаю! – отдал он честь.
Генерал небрежно кивнул.
– Здоров. – И прошел мимо. Войновича он встретил, когда поднимался по лестнице на второй этаж, где находился его шикарный кабинет.
– Пойдем ко мне. Поговорить надо, – сказал генерал, цапнув майора под локоток и направляя в крыло коридора, устланное толстым ковром. – Нужно кое-что сделать.
Войнович хотел поинтересоваться по поводу капитана Новиковой, но так и не решился спросить об этом генерала. Еще не так поймет старик. Но раз он не в плохом настроении, стало быть с Новиковой все нормально. Теперь, скорее всего, старик запрячет ее туда, где и сам черт ее не отыщет. Стало быть изо всей группы Войнович остался один. И работать придется одному. Это не очень радовало майора. Но спорить на этот счет, или возражать, он не решился. Более того, скроил безумно счастливую физиономию, шествуя по ковровой дорожке в ногу с генералом.
– Какое дело, товарищ генерал? – осторожно спросил Войнович, чтобы не обидеть своим вопросом старика. А то еще не понравится, что вперед забегает. И в то же время безразличие нельзя показывать. Сложно угодить вышестоящему, да еще такого ранга, начальнику.
Когда они вошли в кабинет, Павлов махнул рукой, чтобы Войнович сел в одно из кресел. Потом сам сел рядышком. Закурил.
– Майора того еще не забыл? – спросил генерал.
Войнович сразу догадался о ком речь.
