За это говорит в первую очередь наличие и в горючих сланцах, и в залегающих между ними глинах, весьма обильных остатков как нектонных, так и бентальных организмов. Присутствие в фауне сланценосной толщи придонных форм, вероятно, червей, питавшихся гниющим илом, исключает предположение о сероводородном заражении дна в сапропелевой фации зоны Perisphinctes panderi, тогда как в Гольцмадене, по указанию Abel, нет никаких признаков донной жизни.
Жизнь морских организмов в нашем бассейне, таким образом, была не только возможной, но и имела, в противоположность Гольцмаденской бухте, пышное развитие. При наличии богатой фауны условия для жизни морских рептилий были здесь вполне благоприятны: пищи было достаточно, не было, как будет показано ниже, и неблагоприятных условий физической среды.
Вертикальное распространение остатков рептилий, встречающихся во всех трех горизонтах сланценосной толщи как в глинах, так и в сланцах, указывает на то, что рептилии населяли наш бассейн в течение всего времени отложения сланценосной толщи. Повидимому, жизнь для них была одинаково возможна как во время отложения глин, так и при накоплении сапропеля, точно так же как и для фауны беспозвоночных, состав которой в общем не дает резких изменений на всем разрезе сланцевой толщи.
О генезисе нижневолжских горючих сланцев, о физико-географических и диономических условиях бассейна, накопившего эти отложения, в литературе имеется ряд работ, из которых важнейшими являются исследования Розанова (а, b, с), Залесского и Страхова.
В истории вопроса были попытки распространить на нижневолжские сланцы гипотезы о лагунных условиях, подобных условиям Гольцмаденской бухты. Такие взгляды были высказаны, например, Кассиным, объяснявшим подобным образом происхождение вятских горючих сланцев.
Исследователи, изучавшие горючие сланцы и палеогеографию нижневолжского бассейна на всей обширной площади распространения осадков зоны Perisphinctes panderi (Розанов, Страхов), показали, что эти отложения не являются прибрежными образованиями, но, наоборот, они представляют собой типичные морские сапропелиты и по своему распространению приурочены не к окраинным, а к центральным частям моря.
Розанов (а, b) считает важнейшим фактором образования сапропеля пониженное содержание кислорода в водах сапропелевой фации зоны P. panderi. Это было вызвано тем, что нижневолжский бассейн вследствие эпирогенических движений потерял связь с океаном, почему в море возникали спокойные участки с застойными водами. На этих участках получили пышное развитие растения и животные, планктонные и бентальные остатки которых и послужили исходным материалом для отложения сапропеля. Существованием колебаний в гидрологическом режиме Розанов объясняет чередование горючих сланцев с глинистыми прослойками: сапропелиты образовались в застойные периоды жизни бассейна при затрудненном доступе 02 к осадку на дне моря, а при более свободных условиях циркуляции воды и доступа кислорода — глинистые прослойки.
Залесский, изучавший микрофауну и микрофлору нижневолжских горючих сланцев, установил, что основной материал нижневолжского сапропеля составляли водоросли и в меньшей степени животные. Сапропель, по Залесскому, отлагался у самого морского побережья в лагунах или гафах, где существовали условия для развития обильного планктона. Однако сапропелевый ил, будучи легко подвижным, передвигался донными течениями, возникавшими под действием ветрового подпора, в более глубокие части моря, подобно тому, как это происходит в современном Балтийском море.
Гипотезы Кассина и Залесского были отвергнуты Страховым в обстоятельной работе, последней по времени из посвященных нижневолжским горючим сланцам. Страхов, изучив обширные материалы по петрографии горючих сланцев и вмещающих их пород, по их химизму и палеонтологическим остаткам (в том числе и микроскопическим) из многих сланцевых месторождений, пришел к выводу, что нижневолжское море во время отложения зоны Perisphinctes panderi представляло собой бассейн с нормальной соленостью и нормальным газовым режимом. Оно было достаточно мелководным и на его дне на обширных, но ограниченных участках развивалась богатая донная растительность из водорослей. За счет этой растительности в основном и возникли отложения горючих сланцев. Вследствие мелких пульсаций дна, море иногда углублялось, и тогда растительный покров сокращался, а процесс образования сланца прекращался и на дне отлагались глины. При новых поднятиях дна и обмелениях моря дно вновь покрывалось подводными лугами и образование сапропеля возобновлялось.
Облик биоценоза сапропелевой фации зоны Perisphinctes panderi, обрисованный Страховым, наши находки позволяют несколько пополнить. Нами найден гигантизированный растительный остаток, по всей видимости, представляющий часть крупной водоросли типа ламинарии. Эта водоросль была густо заселена устрицами, раковины которых усеивают поверхность найденного куска. Среди водорослей, кроме аммонитов и белемнитов, указываемых Страховым, плавали Teuthoidea, ракообразные, а также рыбы. В числе рыб существовали здесь Lepidotus и Gyrodus, своеобразный зубной аппарат которых был приспособлен, вероятно, для дробления раковин и панцирей беспозвоночных, обитателей лугов или водорослевых лесов.
К этому же биоценозу мы вправе причислить также ихтиозавров и длинноголовых плезиозавров (Pliosauridae).
Комплекс фауны пресмыкающихся, представленный в наших находках, также свидетельствует о том, что горючие сланцы нижневолжского яруса отлагались не в прибрежных участках моря, а вдали от берега, в открытом море. Нельзя не обратить внимания на то, что среди остатков морских рептилий, найденных на Савельевском руднике, мы имеем остатки, принадлежащие почти исключительно жителям открытого моря. Такими были прежде всего прекрасные пловцы, очень хорошо приспособленные к жизни вдали от берега, ихтиозавры, остатки которых представлены в большинстве савельевских находок. Из Sauropterygia почти все находки принадлежат Вгаchydira, которые, по общему мнению (Боголюбов), будучи также прекрасными пловцами, жили в открытом море. Мы имеем пока лишь один позвонок Colymbosaurus из Dolichodira, за которыми признается прибрежный образ жизни. Занос трупов этих прибрежных морских пресмыкающихся сюда был весьма возможным, подобно тому как сюда от берега приносились морскими течениями части наземных растений, остатки которых изредка встречаются в сланцевой толще в Савельевском руднике и в месторождениях волжского правобережья [Розанов (а)].
Морские рептилии, таким образом, населяли морской бассейн зоны Perisphinctes panderi. В пышных подводных лугах его существовал богатый брахиоподово-пелециподовый зооценоз, за счет которого питались стаи бесчисленных хищников — рыб и особенно головоногих. В свою очередь обилие последних создавало наилучшую обстановку для существования здесь ихтиозавров и плиозавров.
После ли естественной смерти или после жестокой борьбы с противниками, такими же жадными и свирепыми своими сородичами, они находили здесь свою могилу. Разложение трупов рептилий, сопровождавшееся поеданием их раками, остракодами и др., разрывание их на части хищниками из позвоночных, обусловило тот факт, что среди савельевских находок мы имеем большую часть остатков рептилий в виде фрагментов скелетов и отдельных костей.
Касаясь количества остатков рептилий, нужно отметить, что они встречаются на Савельевском руднике далеко не так часто, как в Гольцмадене, где ихтиозавры, например, добывались сотнями за год. По Abel, захоронение такого большого количества ихтиозавров не допускает мысли о возможности обитания такого множества их на столь небольшом пространстве, как Гольцмаденская бухта. В отличие от швабского 'кладбища ихтиозавров', савельевские сланцы дают количество остатков рептилий, биономически вполне пропорциональное площади разработок. Все же они встречаются здесь в значительно больших количествах, чем в других горизонтах русской юры, и это надо отнести всецело за счет того исключительного расцвета жизни в нижневолжском бассейне, следствием которого и явилось накопление на его дне горючих сланцев.
В заключение я хотел бы выразить пожелание, чтобы наше местонахождение остатков юрских пресмыкающихся привлекла пристальное внимание советских палеонтологов к изучению этой интересной фауны, впервые встречаемой в нашей стране в таком большом количестве и такой сохранности.
Необходимы дальнейшие сборы этих остатков не только на Савельевском руднике, но и на других сланцевых разработках (Озинки, Кашмир, Покровка, Буинск и др.), где эти остатки также, несомненно, имеются, поскольку в фациальном отношении сланцевые месторождения Общего Сырта, правого берега Волги и других мест представляют единое целое.
г. Пугачев. Музей. Поступило 15.1. 1941
