чудо.
– Это вряд ли.
– Человек не может знать, что произойдет с ним в будущем.
– Но я – знаю.
Происходящее не укладывалось в моей голове, и мне было обидно, что Андрей ставит под угрозу нашу дружбу. Я-то смогу общаться с ним в дальнейшем, а вот он… Сможет ли так же спокойно вести себя рядом со мной после только что произнесенных слов?
– Может быть, ты не замечаешь, – говорил Андрей, – как трудно мне постоянно находиться рядом с тобой на правах твоего парня и при этом даже не иметь возможности обнять тебя. Я был согласен ждать вечно того момента, когда ты, наконец, скажешь мне «да», но я и не представлял, насколько тяжелым может быть ожидание. А вдруг я никогда не дождусь, и в один момент ты просто исчезнешь из моей жизни?
Сердце больно кольнуло – Андрей напомнил мне о том страхе, в котором я прожила столько времени. Стараясь не вникать в смысл его слов, я пропускала половину мимо ушей.
– Я тебя никогда не отпущу! Ты мне слишком дорога, чтобы я мог потерять тебя.
Услышав эти слова, я почувствовала, что протест внутри меня придает мне еще больше сил и еще больше холодного рассудка. Я усмехнулась про себя.
«Отпустишь! – подумала я, хоть и не произнесла свои мысли вслух. – Когда ты станешь не нужен мне, то никуда не денешься – отпустишь».
– Теперь ты знаешь, – выдохнул он, все дальше загоняя меня в угол комнаты. – Теперь ты все знаешь. А что делать дальше – выбор, как всегда, за тобой.
– Я не люблю тебя, и вряд ли когда-нибудь это изменится, – поспешно начала я. – Ты ведь прекрасно знаешь, какие отношения устраивают меня, так зачем ты…
Он перебил меня.
– Ты не пробовала забыть, наконец, о своем прошлом?
Взрыв негодования охватил меня. В ярости я протянула вперед руки, останавливая его приближение.
– Я все забыла! – закричала я. – Уже давно все забыла! Да что ты вообще знаешь о моем прошлом?!
Я не могла и пытаться сохранять спокойствие после того, как Андрей заговорил о прошлом. Я ненавидела всех, кто пытался напомнить об этом, потому что тут же теряла способность здраво рассуждать – я приходила в бешеную ярость.
– Никогда не говори мне о прошлом! Его уже давно нет, оно давно кануло в лету и не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас!
– Имеет, – упрямо возразил Андрей, и я еле сдержала порыв ударить его по лицу. – Но хорошо, я больше никогда не вспомню об этом. И больше не буду бездействовать, выжидая, когда ты придешь в себя. Если ты сама не можешь этого сделать, я помогу тебе.
Отступать дальше было некуда, я вжалась в угол, куда загнал меня Андрей. Я много что могла сделать сейчас – оттолкнуть его, увернуться, уйти, ударить, да просто грубо ответить ему. Ничего этого я не сделала. Он приложил обе руки к стене, совершенно лишая меня личного пространства. Я никогда не могла и представить себе, что Андрей может быть таким решительным и твердым. Я оказалась в ловушке у него в объятиях, но не сделала попытки вырваться. Мне почему-то пришла в голову мысль – поддаться течению жизни – ведь ее смысл все равно останется за пределами моего сердца. Я уже и так имитирую нормальную жизнь: встречаюсь с друзьями, гуляю, сдаю экзамены, но почти никогда ничего не чувствую. Так что страшного случится, если я поддамся и этой волне? Мой рассудок все равно руководит всем, так что мне нечего бояться.
Я с вызовом взглянула ему в глаза.
– Я не люблю тебя. Но если тебе не терпится сделать себе еще больнее, то можешь попробовать.
Руки, закрывающие мне пути к отступлению, спустились вниз и коснулись моей талии. В следующую секунду Андрей прижал меня к стене своим телом, одновременно крепко держа подбородок, точно ожидая, что я начну вырываться.
Когда он жадно целовал меня, я не чувствовала ничего, кроме огромного ощущения нереальности происходящего. Мне все казалось неправдоподобным, неправильным и неестественным: мое тело в его руках, его поцелуй на моих губах.
Я даже глаза с трудом закрыла.
Он целовал меня с такой страстью, что мне приходилось сдерживать его рвение. Но он ничего не замечал: крепко прижимая меня к себе, он впился в меня долгим поцелуем, так, что я почти начала задыхаться.
Я не испытывала и намека на те чувства, которые девушка должна испытывать в подобной ситуации. Я была в шоке, и мне казалось, что все происходит не со мной. Сравнивать его поцелуй с другим поцелуем я запретила себе: не могла позволить пробудиться чувствам.
Это был поцелуй разума, по крайней мере, для меня. Холодный, бесчувственный, а потому совершенно неправильный. Я хотела узнать, что буду чувствовать, и теперь поняла – ничего. Не могу сказать, что мне было неприятно, и я терпела, когда это закончится. Но так же и не могу сказать, что чувствовала что-то необычное. Сердце было отключено, и тело не реагировало на происходящее.
Теперь я знаю, как целуется рассудок.
Глава 51
Иногда не любить, а любимой быть лучше. Поцелуям лишь щеку свою подставлять.
Кажется, я сделала счастливым еще одного человека.
Существует такая теория, будто нельзя сделать кого-то счастливым, будучи несчастным самому. Мне эта теория теперь стала казаться полным бредом.
Не знаю, надолго ли хватит счастья Андрея. Теперь он выглядит вполне довольным жизнью, но я знаю, что это пройдет. А что с ним будет дальше? Когда он начнет осознавать, что мне его любовь не нужна, а моей ему никогда не добиться?
Но он сам совершил эту ошибку. Более того – он хотел ее совершить. Теперь только он за нее и в ответе.
И тогда, когда Андрею будет плохо, я не стану ему помогать. Он наломал дров, пусть сам и разбирается. Тем более что с его болью справиться будет гораздо легче.
Любовь приносит страдание. Страдают все; необязательно приводить в пример меня.
Лучше я буду просто позволять любить себя. Такой подход не таит в себе никаких подводных камней, обеспечивает спокойствие сердца, безопасность, уют и, к тому же, чью-то заботу.
А тот, кто предпочитает любить или не может укротить собственное сердце, обязательно поплатится за это, как когда-то и я. Но я не стану беспокоиться о таких людях.
«Прости, Андрей», – с горькой усмешкой думала я, когда целовала его, но внутри не ощущала ни капли сожаления. Я думала о том, что теперь в глазах всех без исключения я стану его девушкой, и ни у кого не повернется язык сказать, что я живу прошлым. Еще я думала о том, когда все это закончится. Когда его руки, наконец, отпустят меня, и я смогу вздохнуть свободно.
С того момента, как я впервые позволила Андрею поцеловать себя, я больше не запрещала ему повторять поцелуи. Губами он касался моих рук, целовал волосы, а я смотрела на него и видела, как он любит меня. Он бы носил меня на руках, если бы я попросила. В такие моменты, находясь рядом с Андреем, я буквально чувствовала, что моя душа отделяется от тела, что я смотрю на все со стороны, почти не участвуя в происходящем.
Сердце протестовало – оно громко кричало, точнее, пыталось кричать. Оно не хотело мириться с тем, что я творю. Душа тоже восставала против поцелуев, буквально умоляя меня прекратить. Сердце и плакало, и ныло, выражая большой, огромный протест. Оно категорически не хотело, чтобы я позволяла Андрею целовать себя.
Но я уже давно не слушаю свое сердце, а потому и сейчас не обращала внимания на то, как оно мечется, умоляя прекратить то, что ему так противно.
Разум же утверждал обратное: он говорил, что я веду себя, как нормальная девушка, и делаю то, что и
