и позднее Соединенных Штатов. В отличие от этого в России Царь владел всей страной. В Китае двор династии Мин управлялся мандаринами, которые презирали коммерцию. Почти повсюду в незападном мире гражданское общество было слабым и зависимым от правительства. Местные индийские бизнесмены всегда были заложниками дворцовых капризов. В Китае богатые купцы в надежде стать дворцовыми фаворитами могли забросить свое дело и начать изучать Конфуция.
Великие Моголы и правители Османской империи были воинами и аристократами, они считали торговлю делом бесславным и незначительным (и это при богатейших купеческих традициях Ближнего Востока). В Индии такая предубежденность усугублялась еще и тем, что в индуистской кастовой иерархии торговцы занимали низкое положение. Историки обращают особое внимание на то, каким образом индуистские верования и практики препятствовали развитию. Пол Кеннеди отмечает: «Сама жесткость индуистских религиозных табу препятствовала модернизации: грызунов и насекомых нельзя убивать, а значит, пропадало огромное количество пищевых припасов; результатом традиционного отношения к уборке мусора и экскрементов была постоянная антисанитария, и все это приводило к эпидемиям бубонной чумы; кастовая система душила инициативу, насаждала ритуалы и ограничивала рынок, а влияние, которое имели священники-брамины на местных правителей, означало, что обскурантизм всегда одерживал победу»[8]. Дж.М. Роберте, рассматривая индуистские взгляды в более широком плане, отмечает, что «представление о бесконечных циклах творения и включенности в божественный промысел вело к пассивности и скептицизму в отношении ценности практических действий»[9].
Но если культура - это все, что тогда можно сказать о нынешних Китае и Индии? Сегодня объяснения их феноменального экономического роста часто заменяются хвалебными песнопениями в адрес их выдающихся культур. Когда-то конфуцианство тормозило экономический рост, сейчас оно считается благом. Индуистское мышление, когда-то бывшее препятствием, ныне видится воплощением некоей практической мудрости, облагораживающей предпринимательский капитализм. Успехи китайской и индуистской диаспор, казалось бы, дают этим теориям наглядное подтверждение. Покойный Дэниел Патрик Мойнихан, знаменитый американский ученый-сенатор, однажды сказал: «Главная консервативная истина гласит, что культура, а не политика определяет успех общества. Главная либеральная истина гласит, что политика может изменить культуру и спасти ее от самой себя». Со справедливостью этого высказывания трудно спорить. Культура важна, невероятно важна. Но она способна меняться. Культуры сложны. В каждый данный момент некоторые атрибуты являются основополагающими и кажутся нерушимыми. Но затем политика и экономика меняются, и эти атрибуты тускнеют, уступая место другим. Когда-то арабский мир был центром науки и торговли. В последние десятилетия его основными предметами экспорта стали нефть и исламский фундаментализм. Для объяснения обоих периодов - и успеха и упадка - годятся любые культурные аргументы.
Почему азиатская коммерциализация - столь ныне заметная -была похоронена на века? В значительной мере это объясняется структурой их государств. В большинстве стран Азии существовали мощные централизованные государства-хищники, которые взимали со своих субъектов налоги, но практически ничего не давали взамен. С XV и до конца XIX века азиатские правители в большинстве своем соответствовали стереотипу восточного тирана. После того как в XV веке Великие Моголы вторглись в Индию с севера, их алчный образ правления заключался в выжимании налогов и податей и строительстве дворцов и крепостей - создание инфраструктуры, коммуникаций, торговля и географические открытия были отброшены в сторону. (Исключением являлось правление Акбара с 1556 по 1605 год.) Однако индуистские принцы в Южной Индии были немногим лучше. Предприниматели должны были постоянно поддерживать высокую ставку прибыли, так как они все время пребывали в ожидании очередного введения налога местными правителями. Никто из них не стремился накапливать богатство, поскольку все накопленное скорее всего отобрали бы.
На Ближнем Востоке централизация наступила гораздо позже. Когда регионом в относительно мягкой и децентрализованной манере правила Османская империя, торговля, коммерция и инновации здесь процветали. Товары, идеи и люди перемещались свободно. Но в XX столетии попытка создать современные и мощные национальные государства привела к диктатурам, а это, в свою очередь, - к экономической и политической стагнации. Гражданские структуры были изолированы. Создав сильные государства и слабые общества, арабский мир отстал от всего остального почти по всем направлениям.
Почему создание такого типа централизованного государства ограничивалось и сдерживалось в Европе, а в незападном мире процветало? Отчасти благодаря христианской церкви, которая была самым главным институтом и могла бороться с королями за власть. Отчасти из-за европейской земельной элиты, которая могла выступать ограничителем королевского абсолютизма. («Великая хартия вольностей», первый великий «билль о правах» западного мира, была по существу хартией баронских привилегий, которую навязала королю его знать.) Отчасти - хотя кто-то скажет прежде всего - в силу географических особенностей.
Европа поделена широкими реками, высокими горами и обширными долинами. Такая топография создавала естественные границы, внутри которых возникали политические объединения разных размеров - города-государства, княжества, республики, нации и империи. В 1500 году в Европе насчитывалось более пятисот государств, городов-государств и княжеств. Такое разнообразие означало постоянное состязание идей, людей, искусств, денег и оружия. Люди, которых угнетали в одном месте, могли сбежать в другое и там добиться успеха. Успешные государства копировали. Те же, которые не добивались успеха, - умирали. С течением времени подобная конкуренция помогла Европе стать высококвалифицированной как в накоплении богатства, так и в военном деле.
Азия же, напротив, состоит из огромных плоскостей - степей в России, равнин в Китае. Армии способны продвигаться здесь быстро и практически без сопротивления. (Китайцам пришлось построить Великую стену именно потому, что никакого естественного защитного барьера на их территории не существовало.) Такая география помогала поддерживать огромные централизованные земельные империи, которые были способны веками сохранять свою власть. Вспомните, например, эпизод, с которого мы начали эту главу - решение династии Мин положить конец морским плаваниям Чжэн Хэ. Самым примечательным в этом запрете, наверное, было то, что он
Европейские водные пути также были подарком небес. Медленные реки впадали в защищенные глубокие бухты. Рейн - широкая спокойная река, которую можно использовать как транспортную артерию для перевозки товаров и людей. Средиземное море спокойно, словно озеро, в нем много больших портов. А теперь сравните с Африкой: несмотря на то, что это второй по размерам континент, береговая линия здесь самая короткая и по большей части настолько изрезанная, что не годится для строительства больших портов. Большинство крупных рек - быстрые, бурные, непригодные для навигации. Добавьте к этому невыносимую кару, при которой невозможно сохранить пищевые припасы, но великолепно расцветают болезни, и вы получите убедительное географическое объяснение африканской экономической отсталости конечно, это не единственный фактор, но немаловажный.
Столь обстоятельные объяснения могут утвердить нас во мнении, что все должно обстоять именно так и другие варианты невозможны, однако на самом деле подобные структурные факторы свидетельствуют о том, к чему предрасположено общество и какими преимуществами оно обладает. Однако порой преимущества могут не иметь значения. Так, несмотря на свое географическое многообразие, Европа однажды была покорена одной империей, Римом, который пытался - со временем все менее успешно - сохранить централизованное управление. Ближний Восток когда-то процветал, находясь в составе огромной империи. И Китай, и Индия, несмотря на свою географию, также знали длительные периоды процветания. Европейские преимущества, столь очевидные в ретроспективе, на заре были незначительными и касались преимущественно вооружений и военной техники. Со временем, однако, эти преимущества множились и усиливали друг друга, и Запад все больше и больше вырывался вперед.
ВЫГОДЫ ПОБЕДЫ
