дать арендаторам дополнительное зерно, отчего закрома Ваней быстро опустели, а потом вся земля перешла в чужие руки. Хозяйство семьи вконец захирело. Обоим сыновьям пришлось просить приюта у родственников. Наступило время, и они умерли в убогой старости.
Ну, а драгоценный таз утащили в семью государева зятя, а потом диковина попала в руки тайши — Великого Наставника Цай Цзина[107]. Кто-то из людей, проницательных и дальновидных, впоследствии заметил:
— Сей сосуд таит в себе несчастье, так как в нем рождаются льдяные узоры, похожие на цветы. Он находился в семье Ваня, счастливая судьба коего оказалась краткотечной, ибо богатства его растаяли, подобно цветам изо льда!
Правда, эти слова — лишь догадка потомков. В пору могущества Ваня вряд ли кто мог предполагать подобное всерьез или, тем более, осмелился бы высказать такой вздор вслух. Однако ж впоследствии подтвердилось, что жизнь Ваня и вправду была не более чем сон.
В древности сложили притчи вроде «Ханьданского сна» или «Вишневого сна»[108]. Они говорят о том, что богатство и знатность, а также громкая слава подобны мимолетному сну, в котором человек видит как бы всю свою жизнь. Эта греза ничуть не лучше истории Чжуанцзы о молодом пастухе[109]. В ней, как известно, рассказывается о юноше, который днем был простым волопасом, а ночью становился знатным вельможей. И так долгое время. Впрочем, ваш ничтожный слуга поведает вам эту историю во всех подробностях, а пока послушайте стихотворение:
Рассказывают, что в эпоху Вёсен и Осеней[110] в Горах Южных Цветов — Наньхуашань, что лежат в округе Цаочжоу царства Лу[111], в какое-то время жил отшельником Чжуанцзы, уроженец Шанцю царства Сун. Найдя здесь пристанище, он постиг Дао-Путь и способы достижения бессмертия, о чем поведал в книге. Не удивительно, что потомки нарекли мудреца Бессмертным с Гор Южных Цветов, а его книгу назвали «Наньхуацзин», что значит «Канон Южных Цветов». В ту пору у подножия горы проживал некий Мо Гуан — почтенного возраста селянин, занимавшийся хлебопашеством. У него было много десятков му [112] тучной земли, которую обрабатывали батраки, имел он и скотину — несколько волов. Ему хватало и одежды и пищи, а поэтому слыл он в своей округе за человека не то что богатого, но не бедного. Беда одна — не было у него детей, отчего все помыслы супругов (а надо вам знать, что жена его тоже была в летах) обратились к хозяйству. О нем пеклись они денно и нощно: как землю вспахать и как ее промотыжить, как вырастить волов и откормить свиней. Есть стихи, которые, как нельзя кстати, подходят к нашей истории:
