(несмотря на то что острие удара мехкорпусов постоянно заворачивалось в противоположном от Витебска направлении — на Борисов и Докшицы).
21-я и наспех собранная 4-я армии, располагавшие временем для организации устойчивой обороны по Днепру, бросаются в авантюрное наступление на Бобруйск. Зачем? Якобы для того, чтобы перехватить отставшую от своих механизированных частей немецкую пехоту, хотя кавалерия Городовикова очутилась в ходе удара аж под Слуцком. А уж о том, насколько это наступление М.Г. Ефремова «подгадило» не только Западному фронту, но и правому крылу Юго-Западного, и говорить не приходится.
В то же время располагавшаяся в центре Западного фронта 13-я армия Ф.Н. Ремезова (с 14 июля ею командовал В.Ф. Герасименко) получает приказ держать оборону у Могилева и по левому берегу Днепра, одновременно собирая разбитые части Павлова. Все правильно, но отчего остальные армии не получили такого, в высшей степени разумного приказа? А потому, что
Все верно — сильные крылья (20-я и 21-я армии) и слабый центр (потрепанная боями под Минском 13-я армия, воспетая К.М. Симоновым в первой части трилогии «Живые и мертвые»), классическое построение для наступления.
Выдвигавшаяся из-под Москвы по шоссе Москва — Минск
1-я МСД Крейзера первоначально получила задачу освободить Оршу, однако противника в городе не оказалось (Ставка ВГК, напуганная паническими докладами с фронтов, была готова ко всему, в том числе и к появлению в конце июня танков Гудериана под Смоленском).
С этого момента началась реализация подготовительных мероприятий к наступательной операции. Именно этим обстоятельством объясняется загадочная история с борисовскими мостами через Березину, которые вроде были заминированы, но когда немцы «ломанулись» в город, никто не сподобился их взорвать, и они в полной сохранности попали в руки мотопехоты и танкистов Неринга.
Так как никаких других частей, прикрывающих шоссе Минск — Москва (на самом деле оно в ту пору называлось Варшавским), в распоряжении командования Западного фронта не было, И.З. Сусайкову — начальнику Борисовского автотракторного училища, было приказано со своей группой держать Борисов и переправы через Березину до подхода 1-й мотострелковой дивизии Я.Г. Крейзера, которую спешно направили к городу, не дожидаясь сосредоточения всего 7-го мехкорпуса. На случай появления немецких танков мосты заминировали, но взрывать их собирались только в крайнем случае и только по указанию вышестоящего начальства — переправы требовались самому Тимошенко для удара на Минск.
Никакой «героической обороны Борисова» курсантами местного автотракторного училища не было, одни лишь перестрелки с изредка появлявшимися разведывательными группами и мотоциклистами. А в Москву и Смоленск летели реляции об очередном отражении вражеского приступа. Вот свидетельство участника тех событий, одного из борисовских курсантов:
«Почти двое суток — 30 июня и до вечера 1 июля — отражали атаки разведывательных и передовых подразделений наступающей мотопехоты противника. Встречая плотный заградительный огонь наших пяти пулеметов, они откатывались, видимо, решив, что мост обороняют крупные силы. Пару раз нас с воздуха «хорошо» полили свинцом. Ждали решающего штурма. На душе было крайне тревожно: сколько продержимся? Силы слишком неравные, связи с командованием нет. К вечеру первого июля вернувшиеся разведчики мне докладывают: по большому мосту идут немецкие танки! Это значит, что немцы входят в город и они за нашей спиной. Оборона моста теряет смысл»
Когда же танки Гудериана наконец появились, все закончилось очень быстро — немцы захватили мосты (особенности национальной связи таковы, что приказ на их уничтожение как всегда запоздал) и вошли в город, а товарищ Сусайков с группой (более
10 тысяч человек из состава 13-й армии) быстро и безо всякого героизма ретировался к востоку, в район Лошницы, куда вскоре подошла и 1-я МСД 7-го МК.
Вопреки многочисленным басням, 18-я танковая дивизия немцев после захвата Борисова вовсе не пыталась наступать на восток — основные силы 2-й танковой группы Гудериана были заняты под Минском уничтожением окруженной советской группировки. Поэтому Неринг получил указание создать плацдарм на левом берегу реки и, в свою очередь, держать переправы любой ценой. Этот плацдарм в немецких документах именуется старомодным термином «tet-de-роп» (предмостное укрепление).
Тимошенко предположил, что противник не мог располагать в районе Борисова крупными силами, так как он скован окруженными западнее Минска частями. Кроме того, разведка докладывала о выдвижении крупных механизированных колонн ксеверу, в направлении Полоцка, Витебска и Великих Лук. Поэтому у Борисова не предполагалась встреча с главными силами противника и Тимошенко приказал командующему 20-й армией ПЛ.Ку-рочкину выбить немцев из города и вернуть себе переправы, пока враг не успел закрепиться. Это указание и привело к крупнейшему за весь начальный период войны встречному танковому бою. Таким образом, не немцы наступали, а русские оборонялись. Наоборот — Крейзер наступал, Неринг защищался.
Откуда появилась официальная версия об очередном «героическом отражении»? Из разведсводки начальника штаба Западного фронта генерал-лейтенанта Маландина № 18 от 04.07.41 г. (время 22.00):
«Наборисовском направлении противник силою доодной танковой и одной моторизованной дивизии к исходу 4.7.41 г. вел бой на рубеже р. Березина, Лошница (10 км вост. Борисова), Чернявка и далее по западному берегу реки Березина. В течение 3.7.41 г. на рубеже Пупеличи, Не-гновичи в направлении Борисов, Лошница 4-й танковый полк и один моторизованный полк при поддержке авиации атаковали 1 -ю мотострелковую дивизию. К 18 часам атака была отражена».
Это образчик того, как советские командиры умели подтасовывать факты
Танковый бой в начале июля восточнее Борисова — «терра инкогнита» до сих пор. Давно уже не новость — реальное течение и исход боя под Прохоровкой. Вполне все понятно (особенно при использовании свидетельств немецкой стороны) со сражением в треугольнике Луцк — Броды — Ровно. Имеются более или менее подробные описания боев под Радеховом и Войницей. А вот информации о побоище на Варшавском шоссе нет. И что примечательно — никому из российских историков оно неинтересно. Потому что никого, по различным причинам, не устраивает его освещение.
Неинтересно оно, по всей видимости, и М. Солонину — ну как же, тут не получится свалить провал на нерадивое командование, «не давшее развить успех». Не получится поплакать о том, что большая часть 1-й МСД пропала до боя, так как на деле вся дивизия Крейзера присутствовала в бою в полном составе. Не получится жаловаться на то, что дивизия имела на вооружении «совершенно устарелые Т-26», так как в действительности «москвичи» были укомплектованы как раз БТ-7 (воспетыми Солониным в «22 июня»), и не просто БТ-7, а «лучшими в мире» БТ-7М, да еще и Т-34 и КВ в придачу.
Неинтересна эта баталия и А. Исаеву — тут не удастся в очередной раз объяснить успех немцев только лишь наличием 88-мм зенитных орудий.
А уж как неинтересен этот бой Резуну — ведь его исход идет в разрез с баснями о вселенской и всесокрушающей мощи автобро-нетанковых войск РККА СССР в целом, танков БТ в частности.
Классическое столкновение — нет мешающих болот, лесов или рек; стенка на стенку на гладкой автостраде, ведущей к Москве (чем не новое Куликово поле?).
И тем не менее никаких подробностей в русскоязычной или в уже переведенной литературе нет, одни лишь общие фразы из одних и тех же источников. Наверное, не я один натыкался на различных форумах на очередной глас, вопиющий в пустыне: «Народ, кто может поделиться информацией о танковом сражении на шоссе Борисов — Орша в районе Лошницы?»
Впервые о грандиозном танковом бое на Березине я узнал давно, из мемуаров одного из участников борисовского подполья. По его свидетельству, после боя автострада была забита подбитыми и сгоревшими танками так, что двинувшимся дальше на восток немцам пришлось тягачами стаскивать их на обочину, освобождая трассу, где они еще долго стояли, пугая местных жителей.
1-я Московская пролетарская мотострелковая дивизия под командованием полковникаЯ.Г. Крейзера была укомплектована по штатам военного времени (поэтому, когда кое-где в очередной раз приходиться
