Будучи начальником техчасти нескольких слетов, Олег Константинович прекрасно понимал сущность этого чрезвычайно важного процесса, в котором порой решающую роль играл технический комитет.
Конструкторы планеров — они же чаще всего одновременно и летчики, прибывали на слет в Коктебель с горячим желанием немедленно начинать полеты.
Однако их конструкции самых разнообразных форм, часто без достаточных расчетов, построенные порой людьми весьма далекими от авиации, представляли в некоторых случаях прямую опасность для жизни летчиков.
Аппараты могли разбиться, рассыпаться в полете. Техком, в составе которого были крупные авиационные специалисты, ставил перед собой ответственную задачу — допустить или не допустить новый планер к полетам.
Во главе техкома на протяжении многих лет неизменно стоял замечательный конструктор Сергей Владимирович Ильюшин. Олег Константинович Антонов был на нескольких слетах членом техкома и его секретарем.
Работа техкома была чрезвычайно сложна. Техком можно с полной ответственностью назвать своеобразным конструкторским бюро каждого слета. Давая «путевку в жизнь» конструкции, техком как бы брал на себя последующую ответственность за безопасность планерного полета.
«Благодаря спокойному, твердому, высококвалифицированному руководству председателя техкома и его ближайших помощников проделывалась в короткий срок огромная, кропотливая работа, — рассказывает секретарь техкома Антонов. — Собирались чертежи всех прибывших планеров. Если их не оказывалось, они составлялись на месте.
Проверялись расчеты прочности конструкции. Иногда производились импровизированные прочностные испытания. Оценивались ожидаемая устойчивость и управляемость, способность планера летать, давались рекомендации по доработке слабых мест конструкции».
Испытания проводились здесь же, на склоне горы. На планере раскладывались мешки с песком — если он выдерживал определенную нагрузку, значит, он может быть допущен к полету.
В одной из своих новелл Олег Константинович вспоминает, как однажды поздно ночью к планерной стоянке подъехал на машине Сергей Владимирович Ильюшин. Видимо, его мучили сомнения в конструкции планера «Город Ленина», допуск которого к полету должен был состояться утром.
Сергей Владимирович долго одиноко ходил вокруг планера, разглядывая при лунном свете необычную конструкцию. Потом он всей своей тяжестью навалился на киль планера — вертикальный стабилизатор хвостового оперения.
Оперение скрипело, но выдержало натиск корпуса солидного председателя. Удовлетворенный, он сел в машину и также одиноко уехал досыпать в поселок.
Утром разрешение на испытательный полет было дано.
Сохранились веселые стихи, адресованные техкому и написанные неизвестным автором — участником слета.
1935 г.
Самые различные испытания проводились во время слетов под руководством техкома.
На «Красной звезде» Сергея Королева опытный летчик Степанченок впервые сделал на планере петлю Нестерова. И не одну, а целую серию петель…
Адольф Карлович Иост, умелый планерист, решил на антоновском «Городе Ленина» установить рекорд дальности.
В ветреную погоду он решил, обогнув со стороны моря Карадаг, пройти дальше вдоль берега, насколько это представится возможным. Такой маршрут до И ос та никто не выбирал, поэтому его полет вызвал всеобщее внимание.
Вот планер легко оторвался от склона. Тонкие длинные крылья вынесли его навстречу морскому простору. Еще раз мелькнула тонкая черточка крыльев и скрылась за грозными скалами вулканического хребта.
Дотянет ли планер до противоположного конца Карадага? Хватит ли ему запаса высоты? Не прижмет ли его воздушный поток к скалам? Ведь там не найдешь и крошечной площадки для того, чтобы сесть.
Эти мысли волновали не только конструктора планера Антонова, но и всех участников слета, пристально следивших за опытным полетом.
Вспомнились полусерьезные, полушутливые слова Антонова:
«„…Нужно летать в двух случаях: во-первых, когда метеорологи предсказывают наличие восходящих потоков. И, во-вторых, во всех остальных случаях“. Несмотря на свою юмористическую форму, высказывание это не так уж нелепо, как это может показаться с первого взгляда.
Итак, смелее в неизвестное! Там, за поворотом, еще много сюрпризов, много новых возможностей! Руководство слета предоставляет нам огромные ресурсы для использования всех видов парения как известных, так и подлежащих освоению.
Нам необходимо активно и яростно драться за использование малейших возможностей для повышения наших достижений и расширения нашего опыта».
Эти слова объясняют, почему участники слета шли порой на весьма рискованные эксперименты, подобные полету Иоста на планере «Город Ленина».
…А в это время у каменной груди Карадага разворачивалось действие, полное драматизма. Внизу бушевали свинцовые волны залива. Впереди вздымались отвесные скалы, не оставлявшие никаких надежд на выбор посадочной площадки.
А планер в поисках восходящих потоков воздуха постепенно терял высоту.
Выбора у летчика не оставалось — Иосту надо было садиться на воду. Резко повернув планер, чтобы не наскочить на скалы Чертова ущелья, летчик зацепил крылом за волну и мгновенно оказался в бушующей воде. Он успел лишь сбросить кожаную куртку и сапоги, тянувшие его ко дну.
Через несколько часов усталого, голодного и продрогшего летчика, примостившегося на мокрой скале, подобрал катер научной экспедиции, работавшей на биостанции Южного берега Крыма.
Еще более рискованный эксперимент было решено провести на планере «Рот-Фронт» конструкции
