князьями, основывает монастыри и усмиряет, с благословения святителя Алексия, княжью распрю в Нижнем Новгороде. Неудивительно, что именно к Сергию обращается великий князь Дмитрий за благословением на Куликовскую битву, — таков был обычай: перед каким-либо предприятием заручиться благословением церкви.
Сергий дал князю свое благословение. Нам, потомкам, это кажется совершенно очевидным и правильным. Тем не менее Куликовская битва принесла на Русь, кроме чувства национальной гордости, еще и тяжелейшие испытания, о которых не любит упоминать отечественная историческая наука.
Дело в том, что к описываемому периоду татаро-монгольское иго уже утратило дикие формы нашествия. Татары не вмешивались в управление страной, не назначали наместников, не запрещали изучать родной язык и исповедовать православие. Больше того, татары даже не взымали сами дани с русских городов и княжеств. Этим занимался великий князь, в частности Великий князь Московский Дмитрий, тогда еще не носивший приставки Донской. Он действительно выплачивал ежегодно Золотой Орде дань, собранную со всех русских земель. Но не стоит думать, что с победой на Куликовском поле размер этой дани уменьшился. Более того, он, скорее всего, даже увеличился, поскольку к дани прибавилась еще и контрибуция.
Обозленные поражением на Куликовом поле, татары спустя два года отправляют усмирять Русь войско под командованием Тохтамыша, который оказался гораздо лучшим стратегом, чем Мамай и Димитрий, вместе взятые.
Не к чести наших героев приходится признать, что оба они — и святой и князь — бежали из Москвы, отсиделись в безопасных местах, бросив безоружный народ на растерзание татарам. Которые и растерзали, замучили, сожгли, повесили 24 тысячи мирных москвичей. И Русь продолжала платить дань татарве еще добрых сто лет…
Впрочем, мы менее всего склонны осуждать за это преподобного Сергия. Он свою всемирно- историческую миссию выполнил, поскольку благословил не столько князя на бой, сколько Москву на великое княжение. А то ведь в столицы метила и матушка-Тверь, вечно с Москвой враждовавшая.
Житие рисует Сергия физически сильным, выносливым, мощным человеком. Его трудолюбие и работоспособность, его терпение и надежда на помощь Божию стали залогом того, что Преподобный смог выжить в тяжелейших условиях лесной пустыни. Его пример был настолько поразительным для учеников, что многие из них, с благословения старца, отправились на поиски пустынных мест, где основывали монастыри, ставшие знаменитыми или угасшими в таежных далях.
В этом-то и состоял второй, истинный подвиг учеников Сергия. Хотя Московия усилиями Калиты и Дмитрия Донского простерла свои владения от Серпухова до Устюга, ученики Сергия бросили ростки православной веры и в Новгородских пределах, и в Суздальских и Рязанских.
Сергий положил начало повсеместному пустынножительству на Руси. До этого большая часть монастырей были либо городскими, либо пригородными. Усилиями учеников Сергия началась монашеская колонизация необъятных диких просторов севера. То была самая мирная и бескровная из колонизаций, известных человечеству. Семена Сергия легли и на голые камни Валаама, и на пустынные берега Соловков. Не случайно преподобный Сергий назван Игуменом Земли Русской. В 1392 году (в лето от сотворения мира 6900-е) Преподобный отошел к Господу, а уже через пол-века, имя его прославит вся, еще разделенная на отдельные княжества, Русь; имя его узнают и в Византии, и на Афоне, во всей Православной Ойкумене.
Святой Петр, митрополит Московский
Управлял Русской Церковью в тяжелые годы татарского ига. Покровитель Москвы, он перенес митрополичью кафедру из Владимира в Москву при Иване Калите. Тело святителя погребено в Московском Кремле, в 1339 году причислен к лику святых. При жизни святой Петр пророчески предсказал освобождение Русской земли от татарского ига и будущее возвышение Москвы как центра всей России. Незадолго до смерти им был заложен Успенский Собор Кремля, где до сих пор и покоятся его мощи.
Святитель Алексий, митрополит Московский
Происходит из боярского рода и был крестником Ивана Калиты. В 1357 году святитель совершил великие подвиги во славу Родины в ханской Орде. Супруга хана Джанибека, Тайдула, несколько лет была больна и слепа. Хан писал к великому князю Иоанну Ивановичу: «Мы слышали, что у вас есть служитель Божий Алексий, которого Бог слушает, когда он о чем просит. Отпустите его к нам; если исцелится моя царица, то дарую вам мир, если же не отпустите его, я пойду опустошать вашу землю». Любовь к Родине и усердие к Церкви не позволяли ему отказаться от воли хана. Собираясь в путь, святитель совершил молебствие в соборном храме пред чудотворной иконой Богоматери и при гробнице святителя Петра. Вдруг при гробе чудотворца сама собою зажглась свеча. С остатком этой свечи и святою водою отправился святитель в Золотую Орду Отслужил над болящей молебен с чудной свечою, окропил ее святою водою, и Тайдула поправилась и стала видеть. За это Тайдула подарила святителю землю, на которой святитель построил «Чудов монастырь» в честь сего события.
Многострадальный прорицатель Авель
17 марта 1796 года Министерством юстиции Российской империи было заведено «Дело о крестьянине вотчины Л.А.Нарышкина именем Василий Васильев, находившемся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, а потом назвавшегося Авелем и о сочиненной им книге, на 67 листах». Широкой общественности некоторые детали этого дела стали известны во второй половине XIX века, после публикаций выдержек из него и из книг Авеля в журналах «Русская старина» (1875 г., т. I) и «Русский Архив» (1878 г., 7).
В начале этих записок старец рассказывает о себе: «Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексеевской округи, Соломенской волости, деревне Акулово, в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и пять годов, а от Бога Слова в одна тысяча и семьсот пятьдесят и семь годов (1757)…Жизни отцу Авелю от Бога положено восемьдесят и три года и четыре месяца (!); а потом плоть и дух его обновится, и душа его изобразится, яко Ангел и яко Архангел[4]…»
Василий Васильев родился 7(18) марта 1757 года в деревне Акуловой Тульской губернии в крестьянской семье вотчины князя Льва Нарышкина. Грамоте начал обучаться с 17 лет, уже работая плотником в Кременчуге и Херсоне. Тогда же, после тяжкой болезни, решил уйти в монастырь, однако родители не дали ему на то своего благословения. Все же в 1785 году он тайно покидает свою деревню и добирается до Валаамовского монастыря, где принимает постриг с именем Адама. Затем он уходит «в пустынь» на том же острове и живет много лет в полном одиночестве. Там и было ему в марте 1787 года, первое-видение: два ангела дали ему великий дар прорицания будущего и велели сообщать «избранным», что им предстоит. Затем, как написано с его собственных слов в «Житии и страдании», ему было еще одно «дивное видение и предивное» с полуночи 1 ноября 1787 года, которое продолжалось «как не меньше тридесяти часов». С этого времени он начал писать и сказывать, «что кому вместно». Он ходит по монастырям и пустыням России, осев затем на послушание в Бабаевском монастыре Костромской епархии. В этой обители «и написал он книгу мудрую и премудрую», — в ней говорилось и о царствующей
