Таким образом, во второй части мы сконцентрировались та том, как сделать самих себя и других менее застенчивыми. Много было предложено разных способов, подтверждающих на практике, что можно понизить нежелательное воздействие застенчивости на нашу жизнь. Однако общим для всех них является принцип изменения человека – того, как человек думает, чувствует, разговаривает и действует. Это попытка модифицировать застенчивость после ее обнаружения.
В этой, заключительной главе книги, я хочу рассмотреть вместе с вами абсолютно другой подход к проблеме застенчивости: профилактику застенчивости до ее возникновения при помощи изменения культурных ценностей, социальных норм и ситуационных установок.
Несомненно, это огромный труд, но, с другой стороны, результаты такого воздействия в случае удачи не только более многообразны, но и более стабильны и длительны.
Существует два пути борьбы с нежелательным имиджем: устранение последствий или устранение причины. Первый путь – индивидуальное изменение привычек; второй путь – профилактический подход. Отдельные индивидуумы могут лечить болезнь соответствующей терапией; нация защищается от болезни только изменением условий, которые генерируют болезни. Каким путем идти, такого вопроса просто не стоит. Различие этих двух подходов – фундаментальное различие между философией помощи нуждающимся и политикой социальных преобразований.
Известно, что застенчивость существует и является нежелательной для большинства страдающих ею людей, в, разумеется, существует необходимость немедленно помочь им (и вам). Но в то же самое время мы способны уберечь этих людей от столкновения лицом к лицу с такой тяжелой проблемой. Оба подхода должны сочетаться.
Конечно, применение этой идеи на практике не так легко.
Анализируя застенчивость, мы тщательно изучили застенчивость индивидуальную и сделали робкого человека ответственным за выполнение необходимых изменений по преодолению застенчивости. Но нужно учитывать и социальные и культурные корни застенчивости. Можно ли удалить эти корни путем тренировки уверенности, постепенной релаксации и другими подобными упражнениями? Конечно, нет.
Итак, следующему поколению застенчивых людей уже приготовлено место среди «ныне застенчивых*, если в их рядах и образовались бреши в результате действия нашей и подобных программ по преодолению этого психологического недуга. Несмотря на то, что человек меняется, сохраняется система. Несмотря на чудодейственные лекарства, эпидемия распространяется.
Иногда мы не можем осуществить необходимые реформы, так как наши усилия направлены на изменение людей, а не ситуаций и социальных ценностей. Иногда мы не видим решения, поскольку сами являемся частью проблемы, а иногда не желаем признать саму проблему.
Смягчить трудности можно, проверив некоторые инстанции, где ситуационные или социальные изменения сработают лучше, чем попытки решать «проблему человека». Рассмотрим примеры, приведенные ниже.
В Вашингтоне, в тюрьме для подростков округа Колумбия, агрессивное поведение подопечных было проблемой для сотрудников, которые пытались справиться с ней обычным для тюрем путем. Они поощряли хорошее поведение, давали консультации и необходимое лечение рецидивистам, наказывали неисправимых нарушителей – все впустую. Так было до тех пор, пока они не догадались проанализировать ситуацию, в которой возникало агрессивное поведение. Большинство инцидентов имело место в коридоре, особенно на углах, где один мальчик налетал на другого, подбегая к повороту. Удар разменивался на удар, толчок на пинок, и завязывалась битва. Решение очевидно – разрушить стены, перестроить коридор с его глухими поворотами, расширить и выпрямить его.
Не стало интенсивного движения на перекрестке, и число инцидентов насилия значительно понизилось.
Для того чтобы предостеречь водителей от быстрой езды по какой-либо улице, дорожные знаки, штрафы и прочие средства воздействия куда менее эффективны, чем несколько рельсов, вкопанных в землю. Однажды стукнувшегося водителя не нужно дважды предупреждать об опасности быстрой езды по этой улице.
Постоянная проблема, которая беспокоила меня всю мою преподавательскую практику, – студенческие шпаргалки и списывание на экзаменах. Было испытано множество приемов, предупреждающих мошенничество, но студенты – народ весьма изобретательный, а причины, заставляющие их списывать, весьма убедительны. Когда ни призывы к совести, ни жесткий контроль не помогли, несколько мошенников было отчислено из института, чтобы остальные студенты были лишены их влияния. Я пришел к убеждению, что в каждой бочке меда есть ложка дегтя.
Поскольку я прослушал огромное количество судебных разбирательств, относящихся к студентам, постоянно списывавшим на моем курсе, я понял всю их бесполезность для будущего предотвращения мошенничества. Вопрос «кто списывает?» звучал чаще, чем «почему?*. Начальной причиной являлась большая конкуренция за высшую оценку. Кроме того, присутствовал страх быть недооцененным, неуверенность в собственных знаниях, и, в конечном итоге, влияла беспристрастная и неуютная обстановка самого экзамена: студент, один против всех, должен доказывать свое превосходство.
Превентивная стратегия, которую я избрал, – устранить причины мошенничества и, как следствие, сделать списывание неуместным. Оценка отмечала мастерство, с каким каждый студент владеет выученным материалом, а не превосходство над другими. Каждый мог заработать высший балл – А, если соответствовал специфическому критерию (например, 80% правильных ответов). Прекратилось соревнование с другими студентами, началась борьба с самим собой.
Страх уменьшился с увеличением количества мелких экзаменов на курсе, когда безболезненно повторялась экзаменационная ситуация, которая обыкновенно снижает уровень мастерства в несколько раз: студенты сдавали экзамены персонально назначенным ими же студентам-экспертам. Результат был налицо. Студенты стали работать больше, чем на всех других курсах, получая при этом удовольствие от процесса обучения. К слову сказать, большинство получили «А». Новые социальные меры сделали Списывание ненужным и, ь качестве побочного эффекта, укрепили дружескую связь между экзаменатором и студентом.
Эти примеры иллюстрируют альтернативный подход к лечению. Они предупреждают нежелательное поведение изменением контекста, в котором оно обычно возникает. Возможно, что только путь предупреждения застенчивости радикально меняет тс ценности нашей культуры, которые способствуют ее развитию.
В какой руке вы держите вилку во время еды? В левой, когда вы режете ваше жаркое, и в правой, когда его едите? Видимо так, если вы американец. Европейцы держат вилку только в левой руке. Вы кланяетесь, когда встречаете друга на улице? Американцы, возможно, нет, но это обязательно для японцев. Кому вы помогаете с большим желанием – иностранцу или соплеменнику? Это зависит от того, кого из них вы неосознанно включаете в свою внутреннюю группу. Дли греков внутренняя группа включает семью, друзей и туристов, но не других греков, которые являются чужаками. Это не так для парижан и бостонцев, которые проявляют большую готовность помочь соплеменнику, а не иностранцу.
Кроме того, мы часто забываем учитывать наши культурные условия и наше восприятие действительности, когда занимаемся созданием структуры наших мыслей, чувств и действий. Даже такое проявление реальности, как боль, выявляет очень разные реакции, зависящие от нашего культурного уровня. Итальянцы очень чувствительны к боли и сильно ее преувеличивают. Евреи тоже сильно реагируют
