ощущается так, как в прошлом. Он имел представление обо всем, что тут происходит. Смотрел фильмы, телевизионные передачи. И все же увиденное здесь своими глазами его потрясло. Он просто раздавлен. Он видит, что произошло нечто страшное и непоправимое. И все еще не может поверить, что это — реальность, а не сон. Ему кажется, что вот он сейчас проснется и увидит привычную Москву с ее «развитым социализмом», который теперь уже кажется прекрасной сказкой. И больше всего его поразило то, что люди живут и ведут себя так, как будто ничего особенного не случилось.
Ж: Тогда было видно, кто враг. А теперь у нас нет распадения на два четких лагеря. Неизвестно, кто свои и кто чужие. Линия фронта проходит через каждого из нас, через наши души. Вот Вы, например! Кого Вы считаете своими врагами в нынешней России?
П: Для меня все перестройщики, реформаторы, демократы, частники и прочие продукты перелома после 1985 года суть враги, предатели, капитулянты. Просто как русский человек и как мужчина я должен объявить им священную войну.
Ж: Как Вы это сделаете конкретно? Вот сейчас происходит размежевание сил в стране на сторонников президента и сторонников «парламента». На чьей стороне вы будете сражаться?
П: Затрудняюсь ответить на Ваш вопрос. Я ощущаю себя здесь чужим, посторонним наблюдателем.
Ж: Вы смотрите на происходящие в России события издалека и извне. А понять их можно лишь изнутри и участвуя в них.
П: Я думаю, тут смешиваются две связанные, но различные проблемы, а именно — проблема понимания событий и проблема личного отношения к ним. Для объективного понимания событий нужно занять позицию именно постороннего и не вовлеченного в них (незаинтересованного) наблюдателя. Тут главное — способность понимать и профессиональная подготовленность для этого. Люди же, вовлеченные в события, создают себе представления о них под влиянием личных эмоций и интересов. Они, как правило, не понимают сути событий и свое отношение к ним и свою роль в них воспринимают как истину. Объективное понимание событий почти совсем не влияет на их поведение или влияет в порядке исключения.
Ж: А к какой категории Вы относите себя?
П: Я исследователь, пониматель.
Ж: А как же насчет «священной войны»?
П: Я ее веду с 1985 года.
Ж: Сюда это доходит мало, причем — в искаженном виде.
П: Вы думаете, эффект будет иной, если я буду здесь? Я сомневаюсь в этом. Для роли политика и идеолога я не гожусь по личным данным, по возрасту и по оторванности от конкретных людей и событий. А трибуну тут мне не дадут.
Когда гости разошлись, Писатель спросил Философа об этой женщине. Тот сказал, что это — одна из самых замечательных женщин России наряду с Ниной Андреевой, Светланой Горячевой и Сажи Умалатовой.
П: Чем же она замечательна?
Ф: Она выдвинула лозунг, что новые Минин и Пожарский должны прийти из провинции, и пыталась организовать поход на Москву какой-то воинской части. Ее арестовали, но скоро выпустили. Предпочли замять дело. К тому же Горбачев сам вроде бы планировал такой поход. За эту попытку ее прозвали Мининым в юбке.
П: Насколько реально появление новых Минина и Пожарского? Ф: Новосибирск предложил Руцкому и Хасбулатову перенести центр своей оппозиции туда, причем — под защиту войск военного округа. Так что они имели шанс сыграть такую роль. Но они испугались и отказались. И если Минин и Пожарский не придут из провинции, они не придут совсем.
П: А кем была эта «Минин» раньше?
Ф: Доктор технических наук, заведовала лабораторией, член КПСС, вышла из партии в знак протеста против горбачевской политики.
П: А сейчас чем занимается?
Ф; Честно говоря, я толком не знаю. А она сама не говорит. Предполагаю, что она связана с какой-то нелегальной организацией. И играет в ней важную роль, судя по тому, что имеет вооруженных телохранителей.
П: Интересная женщина.
Ф: Да. Есть еще женщины в русских селеньях! Красивая. Умная. Отважная. И одинокая. Чем не невеста?! Где на Западе найдешь такую?! Между прочим, она сорвала Суд истории.
П: Расскажи, что это такое!
Суд истории
После провала «путча» у нас собирались создать комиссию по расследованию преступлений КПСС, марксизма-ленинизма и коммунизма вообще. Комиссия должна была подготовить материалы для Суда Истории вроде Нюрнбергского суда над немецким нацизмом. Устроили широкое совещание по этому поводу. Доклад о целях комиссии сделал этот Перевертыш Номер Один — ты знаешь, о ком я говорю. Его прочили главой комиссии. Этот моральный и интеллектуальный ублюдок выдал установку: отобрать в истории КПСС такие данные и истолковать их таким образом, чтобы можно было убедительным образом осудить ее как преступную организацию. Аналогично подготовить материалы, на основе которых можно было бы осудить марксизм-ленинизм как преступную идеологию. Причем делать это в основном в расчете на мировое общественное мнение, т.е. в расчете на западных хозяев. При обсуждении доклада все холуйствовали перед докладчиком и усердствовали еще больше, чем он. Но вот выступила «Минина». Она произнесла речь, смысл которой сводится к следующему.
То, что нам предстоит сделать, — это не очередная идеологически-пропагандистская кампания, а нечто неизмеримо более значительное. Речь должна пойти об одном из величайших феноменов в истории человечества. Либо мы приложим усилия к тому, чтобы дать максимально объективную, компетентную и справедливую опенку этому феномену, либо проявим себя как ничтожные идеологические холуи, готовые услужить тем, кто сегодня хозяйничает на планете и в нашей стране. Во втором случае мы покроем себя несмываемым позором на всю последующую историю человечества. Рано или поздно страсти, связанные с коммунизмом, остынут, и люди найдут в себе достаточно мужества, ума и компетентности, чтобы оценить по достоинству нашу эпоху, я считаю — эпоху величайшего в истории человечества социального эксперимента, эпоху возникновения, триумфа и гибели первого в истории могучего коммунистического общества, которое немыслимо без марксистско-ленинской идеологии и без Коммунистической партии Советского Союза. И тут требуется, повторяю, нечто большее, чем нюрнбергообразный идеологический спектакль, к какому нас призывает председатель нашей комиссии. Тут нужен честный и компетентный суд участников и очевидцев исторического процесса над делом рук своих.
Несколько слов относительно компетентности. Я не считаю планируемую комиссию достаточно компетентной, чтобы подготовить материалы для суда на том уровне, о котором говорила. Приведу лишь несколько примеров некомпетентности участников этого совещания решать стоящую задачу. Тут предлагалось осудить марксизм за идею ликвидации частной собственности на средства производства. В годы моей юности даже школьники средних классов знали, что идея эта возникла задолго до марксизма. Фраза «Собственность есть кража» принадлежала не Марксу, а Прудону. Осуждение частной собственности можно видеть уже у ранних христиан. Предлагалось также осудить марксизм за «классовый подход», за разжигание классовой борьбы и т.п. Опять-таки даже школьникам было известно, что существование классов было открыто до марксизма. Маркс сам ссылался на французских историков эпохи реставрации. И в возникновении классовой борьбы марксизм неповинен. Он возник на основе реальной классовой борьбы. До какой же степени невежества и обскурантизма нужно было опуститься, чтобы осуждать марксизм за философский материализм, ведущий свое начало от древнегреческой философии, за диалектический
