«Интервенцию». По-моему, гениальная картина, и многие так говорят. Моя работа меня устраивает, не везде, но, в общем, удовлетворительно, что говорят люди — я подожду записывать до окончательного выхода фильма. Скажу только, говорят, по сумме всех отзывов я делаю вывод — я выиграл Женьку. Все. Больше пока ничего не скажу, потому что очень много порезали и могут чикнуть еще, но в общем линия проглядывается, она осталась любопытной, и я не могу ругать Полоку, ему надо выиграть фильм. Первым номером в фильме — он, Полока.
О Кузькине — записано все раньше, и ничего нового в такой остановке быть не может. Скажу только, это я узнал в ВТО, где были Макс и Марина, что Вилар сказал Любимову об мне:
— Он хороший артист, а Марина сказала мне, что я — «лучший артист в нашем театре», Шацкая стала с ней спорить и доказывать, что лучший артист Коля Губенко, почему вдруг? Коля так Коля, я не спорю, но почему переубеждать человека, если он так считает, а не иначе. Некрасиво Зайчик меня предал, но Бог ей судья.
«Дребезги» я закончил вчерне, читаю и самому нравится, очевидно, работа будет расширяться, шлифоваться и примет другую форму и размер, но задача выполнена, план, по которому я двигался, исчерпан, а что будет дальше и как будет, это поглядим. Жалко, что не переложил на машинку, было бы еще приятнее, сделанное, но что поделаешь — нету времени совсем.
В среду, когда мы были в Ленинграде, состоялся худ. совет по «Хозяину тайги». Не знаю — поздравить себя или нет, но мы оба с Высоцким утверждены на главные роли. Работа предстоит отчаянная, главное — недостатки, рыхлость и примитивизм сценария преодолеть. И еще — время. Сроки начнут терзать, и мы зашьемся и с фильмом, и с ролями. Но, «по крайней мере», я настроен по-боевому, не говоря о Высоцком, который сказал скромно: «Мы сделаем прекрасный фильм». Спорить с ним я не стал.
Из гусар были: 1) Гаранин — наконец-то, принес мне свою потрясающую работу — «Мечущийся Пьеро»[34] и бутылку водки, 2) Высоцкий — не пил, а есть нечего было — подарил брюки. 3) Веня Смехов — подарил здоровенную рыбину сухую, под пиво. 4) В час ночи где-то пришел Калягин, принес водку, подтрунивал над Гараниным. Из дам: моя жена, теща. Теща подарила носки, жена — рубашку. В общем, одели меня. Ну и, конечно, были Рыжневы. Гудели до утра, особенно мы с Гараниным, даже Венька уже лег и, лежа, читал Блока о Пушкине вслух, а мы ахали. Пили только шампанское, усидели шесть бутылок. Да, птички принесли пингвина-ручку и бутылку сухого вина. Гаранин — моя слабость, о чем угодно может говорить и дать исчерпывающие сведения. Например, вчера час говорил о музыке, помнит названия пьес, композиторов, всех дирижеров, певцов. В общем, ходячая энциклопедия, он бы мог свободно читать лекции обзорные по музыке. Помнит актеров, вождей, летчиков — всех более-менее знаменитых людей. Провожал его домой, когда всходило солнце, до чего приятно было идти, радоваться и говорить. Да, жизнь идет. Никаких поздравлений ни от кого я не получил и сегодня. Грустно. Что за черт, все на меня обижаются, почему? А я — ни на кого.
Сегодня целый день спал, только вымыл посуду, да в обед с Зайчиком откупорили бутылку шампанского.
Кузька был на выставке и получил большую серебряную медаль. А я, маловер, не верил в него, он обиделся, загордился и не подходит даже ко мне.
Проклятые мозоли замучили. Не знаю, как завтра играть буду «Доброго». Сегодня «Антимиры» танцевал так, в полноги. Болит жутко, особенно на левой. Целый день сижу, печатаю «Дребезги», пью «Московское полусладкое».
Перед тем, как выйти на худ. совет, Назаров, по инициативе Стефанского[35], был у Шабанова[36]. В основном по линии Высоцкого, испугались статей.
Это перепевы Дупака.
— Высоцкий — это морально опустившийся человек, разложившийся до самого дна. Он может подвести Вас, взять и просто куда-нибудь уехать. Я не рекомендую Вам Высоцкого.
Где это было видано, чтобы секретарь райкома давал рекомендации для участия в съемках, докатились.
От «Живого» у меня остались только воспоминания, палка, подаренная Можаевым в день, когда мы ездили в деревню за реквизитом, Господи, неужели ты так жесток, дай мне показать людям моего Федора, да еще балалайка.
Зайчик улетел вчера в ночь на много дней в Душанбе.
Если бы у меня не болели ноги, я бы, может быть, куда-нибудь пошел: в театр или в гости. У меня есть водка, я бы мог пригласить кого-нибудь к себе или сам пойти, но увы, я не могу ходить, не могу думать, не хочу ничего делать — я боюсь завтрашнего спектакля, потому что у меня болят ноги.
Несколько дней стоит жара. Сегодня я получил единственное поздравление от человека, помнящего, что я родился. Это Толя Лаптев.
Директор подходит к каждому, обнимает за плечи и начинает разговор, дескать, Юрий Петрович должен понять, что времена не те, нельзя идти напролом, необходимо поступиться чем-то. Вплоть до того, что снять «Послушайте».
Но он же предлагал им переделать второй акт на райкоме, они пропустили это мимо ушей.
Чего он предлагал… Он вел совершенно по-дурацки себя… Бросал реплики, подначивал, ну, дескать, давайте, я посижу уж, послушаю, а вы говорите… Кому он чего хотел доказать… Если бы не его такое детское поведение, я уверен, что все бы обошлось. Вы должны говорить с ним. Судьба театра зависит только от него и не только театра — судьба людей, надо думать ведь не только о себе, о своей фанаберии, еще и о людях надо задуматься.
Они ждут, чтобы он склонил перед ними голову, а они отрубят ее и выбросят. Им легче с ним расправиться, когда он признает — что он ошибался. Потом, когда наступят лучшие времена, они скажут: «Но ведь он же сам признал свои ошибки».
Бедный Дупак. Он обманул советский народ, бросил дочку легендарного героя и, слившись с буфетчицей, которая тоже какого-то советского труженика надула. Он получил вместо взыскания трехкомнатную квартиру, он у них на крючке, и все идеи и высокие принципы ему теперь до… Он ввел в действие свой пассивный кодекс: «Я, маленький артист, не играю главных ролей, но я тоже человек и требую к себе внимания». А Любимов всегда указывал ему место, как псу, вот Дупак и восстал. Восстал холоп, а это страшно. Он не простит барину его графства, хотя бы он и был гением, что ему до гения графа. Граф-барин, а барина надо бить, пока есть случай. Вот как я понимаю этот момент. И теперь Дупак обрабатывает общественное мнение, переговаривает со всеми, склоняет на свою сторону, хочет, чтобы артисты хоть что-то сказали бы против Любимова, ему «нужен тот, кто б первый бросил камень», а уж потом начнется заварушка и полетят головы. Но артисты молчат, сохраняют спокойствие, как призвал шеф. По заводам и предприятиям уже официально объявляют о снятии Ю.П. Приручают общественное мнение, смотрят, что из этого выйдет, как поведет себя народ. А что народ?! Что он Гекубе, что ему Гекуба!!!
У меня исправилось немножко настроение. Со вчерашнего дня я возобновил занятия на балалайке, ни хрена, все наладится, правильно говорил Гаранин — надо развивать талант, надо не терять времени, надо работать над собой. Кому какое дело, что у меня обе ноги парализованы, я сегодня должен играть и играть хорошо, «народ ведь платит, смеяться хочет он». И я буду играть, хоть разорвутся ноги пополам.
Сегодня Полока в третий или даже в четвертый раз показывает «Интервенцию» обкому. Господи, помоги ему, а заодно и всем нам.
А где-то в Прибалтийском хуторе Борис Можаев пишет — «чтобы не тревожили зря, буду злиться». Надо достать его адрес да написать ему письмишко. Сейчас просматривал свою запись о поездке с ним в деревню, даже в такой сухой информации большая тоска и грусть. И чем дальше, чем невозможнее
