Фрида не подавала виду, но она была поражена до глубины души.
Но не тем, что им удалось спастись из безвыходного положения.
И даже не тем, что она, самый слабый рукопашный боец в отряде (возможно, помимо Шелти, но и это под вопросом), сумела выстоять в поединке с несомненно более сильным противником.
Но скорее тем, какой была ее противница.
И тем, насколько сильно Болотная Дева была не похожа на нее, на Фриду.
Речь шла даже не о внешности, хотя и внешне никто и никогда не принял бы Болотную Деву с Фридой за сестер.
Речь шла скорее о понимании своего места в мире.
Если Фрида всю жизнь училась подчиняться, то Болотная Дева была настоящей королевой.
И не только потому, что ее платье было расшито жемчугами и изумрудами. Не только потому, что сотни опасных тварей ловили каждый ее жест, каждый ее взгляд, ожидая приказаний.
А потому, что она жила так, как сама хотела. И делала только то, что сама, сама считала правильным.
Стоило Болотной Деве решить, что Фрида – хорошая девушка с чистым сердцем, и она тотчас отпустила ее, разрешила уйти ей и даже ее друзьям.
Фрида, увы, была уверена, что будь она на месте Болотной Девы, она бы... постеснялась болотной чуди, своих подданных! Постеснялась бы менять решение! Испугалась бы показаться побежденной! Она была бы до последнего заложницей ситуации. Первым делом она, Фрида, подумала бы: “А что скажут они? Чего они ожидают от меня?”
Конечно же, чудские уродцы, все эти фрины с иглострелами, ожидали, что их предводительница нарежет наглую девицу с пушкой Визгуньей на тонкие лоскутки! А кусочки сладкого девичьего мяса, оставшиеся от этой процедуры, скормит им, ведь они так проголодались, преследуя непрошеных гостей!
Да, чудь была уверена, что спутники Фриды тотчас отправятся к ним в суп (если, конечно, чудь варит суп). И что именно ради этого затеян весь сыр-бор.
Но Болотная Дева решила иначе. И ей было плевать на чужое мнение! Даже на мнение своих союзников и подопечных!
Фрида знала: она не умеет поступать так.
Не умеет слушать голос своего сердца и ставить слова, сказанные этим голосом, выше, чем слова, к примеру, своего господина, лорда Данзаса.
Плохо ли это?
Может и неплохо.
Но это – страшно неудобно.
И главное, в чем призналась себе Фрида, ей безумно, до смерти хотелось бы попробовать жить как Болотная Дева.
Самостоятельно, самочинно, самодержно.
“Но готова ли я заплатить за такую жизнь бессмертием, которое даруют мне вассальные отношения с моим лордом?”
Ответа на этот вопрос Фрида пока не знала.
Точнее, уже знала. Но все еще боялась признаться себе в том, что знает...
В то утро она была на тропе замыкающей.
Время от времени она бросала тревожные взгляды на болота. Но болота больше не казались ей такими уж убогими и страшными. Может быть потому, что она впервые в жизни посмотрела на них глазами Болотной Девы?
А Рутгер, который исподтишка наблюдал за Фридой, чувствовал, как сердце его разрывается от нежности к недоступной героине, словно бы погруженной в волшебный сон наяву.
Вдруг ему вспомнилась Бэль, героиня его школьного друга, беспутного лорда Митчела, с которой у него был недолгий, но очень бурный и очень тайный роман. Хотя он и не любил Бэль (даже в пятнадцать ему хватало честности отдавать себе отчет в этом обстоятельстве!), их свидания, исполненные сладостных утех плоти, были воистину прекрасны. О, они были незабываемы! И недаром, ох недаром Бэль до сих пор иногда снилась ему ночами!
“А что, если и Фридой было бы также, как когда-то с неутомимой, всегда изобретательной и страстной Бэль?” – подумалось Рутгеру. Но он тут же отогнал эту крайне неуместную мысль прочь. И уронил вздох, исполненный тоски и надежды.
Глава 12. Алхимическое письмо
Торвуд Многомысл, ректор Академии Прикладной Праймологии
С первого же вечера их знакомства между лордом Данзасом и охотником Имандом существовала недоговоренность. А именно: куда же они в конечном итоге идут?! И что же они, ищут?!
И хотя Рутгер мог с чистым сердцем не считать себя виновником этой роковой недоговоренности – всему причиной были козни ученого Грегориуса! – он жаждал как можно скорее внести ясность.
Однако у него имелись предельно четкие инструкции от Грегориуса: сперва пройти Болота, а потом уже привести в действие алхимическое письмо.
Инструкции он нарушать не хотел. А даже если бы и хотел, требовалось еще согласие Иманда!
