— Батюшка Андрей… Я двадцать лет жду тебя в саду этом… Я двадцать лет жду тебя… Я с той ночи жду… Ты хотел убить меня…А я навек полюбила тебя… когда ты нёс меня, подбитую, на руках… батюшка батюшко…
И она рушилась металась оседала с костылей на землю но отец Андрей не дал упасть ей…
И впервые за двадцать лет он разъял седые уста:
— Агата… Я двадцать лет валил рубил на Вилюе кедры неповинные…
Но всякий раз, но всякий раз, когда дерево падало — я видел как ты со стены свергаешься падаешь…
Возлюбленная моя… Прости мне…
Агата…
Здравствуй!.. Чадо очаров’анное!..
Вот и повстречались…
Светлый ветер в Нощь Рождества
…Ты знаешь светлый ветер в Ночь Рождества?..
Теплый иерусалимский благовонный елейный ветер с запахом дальных ливанских кедровых мускусных смол?
Теплый нежданный безумный светлый талый волглый ветр средь ночных ледовых январских древнерусских заснеженных спящих чудящих долов лесов холмов холмов…
Зачем он?..
От него умирают задыхаются маются старые и больные люди…
Но свята светла смерть звезда в Ночь Рождества…
Да!..
Но зачем Господь насылает этот довременный светлый нежный весновей волновей тепловей медовый ветр средь ледовых лесов холмов полей?..
Зачем?..
Это Господь посылает южный щедрый мятный теплый ветер Богоблаженной Богородице Роженице средь русских ледяных холмов, чтобы Она не застудила не заморозила не повредила новорожденное Дитя…
Это Господь посылает теплый ветер как летучее овечье одеяло милоть пелену на плечи рамена живожемчужные Ея! Да… да… да!..
И тогда!..
И вот тогда юродивый блаженный Руси Тимофей-Измигул а в Азии дервиш Ходжа Зульфикар нагоходец пришел на Русь на Святой Сочельник
…О Русь моя!.. как давно я не видал Тебя!..
О Русь святая января!..
Снег летит ниспадает залепляет обнимает обвивает тебя струится стремится неоглядно на Тебя…
Как льняная ледяная плащаница на распятого Христа…
Ой Господь! несметна длань метель Твоя!..
Ужель и тут воля Твоя?..
Гойда! Айда!..
И я бреду по немым предрождественским ночным деревням переславль-залесским предчуящим ворожащим холомам холмам!
Господь где воля правда Твоя?
Велика Русь а правде нет в ней места! Ей-ей!.. да!..
На Руси правда — лишь тропка, а ложь — поле неоглядное.
Но в ненастье да в метель в поле без тропки не обойтись… да?..
А метель несметна необорима расплескалась разметалась ныне…
А метель мне очи кочевые выдует выбьет выгонит выест вынет…
И тело стынет…
И было сало а стало мыло…
На Руси правда — собака цепная…
Долго долго люто зло её на цепи держали и держат…
Ныне если выпустишь её — она с алчбы тоски слепоты маяты туготы и неволи всех перекусает!..
Да! да! да! Господь мой! Оле!..
Да как же Ты дозволил?..
Но лучше пусть Правда укусит меня, чем ложь оближет трупоядным льстивым необъятным неустанным гнилым языком…
Ой Господь!
А любовь? А любовь на Руси нынешней? Кто она? Вдова?..
Если нет правды на Руси — нет и любви?..
Если нет в колодезе воды — зачем бадья на цепи?..
Ой Господь!..
Ой метель в переславль-залесских холомах древнерусских гуляет пляшет пьянит дурит поет метет несет!..
Стой Господь!..
Али меня в ночи метельной по холму иль над холмом жемчужным несет уж как селезня гуся крылатого?..
А где нынче гуси-лебеди над Русью?.. Куда их нынче отнесло?..
Али Господь?.. О!.. Ой!..
Я вспомнил.
Я пил из лесного осеннего ручья бегучего ледника близ Семипалатинска-града.
И тут я наклонился над родником и тут что-то колыхнулось раскололось полыхнуло во глуби нетронутых вод…
Словно там рыба белая прошла метнулась зажглась…
Что-то полыхнуло в глубине вод вод вод.
Я поглядел на ясное небо.
Не было ни грозы ни молнии.
И я плеснул шатнул воззвал руками: Господь мой! Что это?
