И тут колыхнулась шатнулась пошла содрогнулась вся земля Твоя вся Русь Твоя Господь мой…
И тут я подъял очи кочевые свои очи блаженного странника и увидел в небе осеннем перелетные стаи гусей-лебедей и индийских скворцов.
Только стаи кружили в небе косо тревожно низко и я вышел в поле семипалатинское и там птицы летели близ головы моей и я трогал их руками и они мне давались квелыми крылами мяклыми млявыми…
И тут я увидел что они слепые бредовые.
И очи их слепые невидящие.
…Господь от какого огня ослепли они…
И их крылья рухлые слепые…
И они мне в руки в лицо тычутся птицы поднебесья высшие а теперь земляные как мыши?..
И у них глаза белесые немые слепые белые как избы малороссийские майские выбеленные…
И слепые перелетные стаи летят не на юг а на север на погибель потому что они слепые низкие…
Господь мой! это от Бомбы атомной солнечной лунной той от огня бесова столпа луча сатанинского невиданного…
…И я бежал от поля а слепые стаи на север на смерть слепо не чуя не зная уходили а иные стаи не могли уж восставить подъять взметнуть крылья и ползли тщились по земле и их тучные мыши крысы заживо грызли…
Господь Ты был с птицей а стал с мышью? Господь прости мне!
И тогда я подумал: Вслед за птицами пойдут поползут в поле слепые человеки… И слепые мыши…
О Господь зачем мне бродить по Руси?.. зачем мне такое видеть?..
Господь иль я хочу быть слепой Твоей птицей осенней летящей вместо спасительного юга на север гибельный?..
Господь! В Последние Времена палых ползучих птиц будут грызть мыши и крысы…
…На солнце на смерть на правду и на Бога Твоего во все глаза не поглядишь — ослепнешь…
Господь а невинные птицы на атомное солнце глядели. И ослепли…
…Человече!.. Держи на Руси голову поклонну а сердце — покорно… Гойда! Айда!..
Да устал Господь мой…
Да устал русский человек раб илот червь смерд птицей слепой лететь к смерти своей…
Ей! Ей!.. Ей!.. Гей! Гой!
Но Нощь Сочельника Святого окрест меня мя Господь мой!..
И метель несет меня с холма на холм!..
О…несёт…
И Тимофей-Измигул заблудший дервиш Азьи был в широком дехканском черном бухарском чапане и в белой кисейной чалме, а на ногах у него были войлочные псковские валенки…
И весёлая искромётная метель наполняла надувала рукава раздольного чапана и сам чапан и лезла в валенки…
И Тимофей простирал расставлял руки, налитые летучим ветром, и как распятый огромный тяжкий ворон суздальский парил перелетал с холма на холм и не ломал ноги, ибо скользил по пуховому богатому снегу…
…Ой Господь!.. Летать по холмам хорошо светло в ночь Сочельника, а скоро Святое Христово Рождество!..
О…
То ли ветер, то ли метель, то ли сам Господь переносил переставлял его летучего с холма на холм, с холма на холм…
…О Господь!..
В Твоих холомах русских вьюжных витать летать светло хорошо!..
И метель слепая шумная бездомная густая как сметана костромская несет меня Тимофея-Измигула с одного переславльского жемчужного перламутрового снежного сыпучего холма на другой холм…
О!.. О!.. Ой!..
Господь я заблудился!..
Тут где-то есть деревня Тотьма-Пух и старинное Едрово-Голь-Больсело…
И там озеро Едрово где уж трется нерестится задыхается уже налим подледный святой…
О!.. Где оно?..
И летит скользит по метельным крутым холмам кругам Тимофей-Измигул последний Руси скомрах цыган калика странник изгнанник дервиш Азьи дальной…
…О Господь пожалей помилуй укроти метель Свою!..
Я ведь зад свой нищий костлявый гладный хладный сотру измну кочуя витая упадая от холма к холму…
Уйююю… Как спасусь?..
И тут Господь словно услышал жалобу мою…
И стала утихла метель и я стал опустился на каком-то безымянном сыпучем холме устав летать…
И ушли тучи-снега и вышли высыпали в небеса тихие ясные Плеяды Стожары Волосожары
И враз нощь стала звездиста огниста а не метельна
На Рождество Христово метель — пчелы хорошо роиться будут
Небо звездисто — урожай на горох
А коли звездисто и стожар горит — иди смело на медведя…
Так на Руси говорится!..
…И тут Тимофей сразу с холма увидел село Едрово-Голь в нощи ясной звездистой и в животе его голодном запело заурчало словно он богатого того будущего гороха набрался наелся в поле щедром…
И Тимофей пошел по свежему пуховому снегу к селу и там все избы темные непробудные колодезные стояли хотя Ночь Сочельника была но в избах омутно бездонно спали безбожники русичи беспамятные…
И Тимофей-Измигул сойдя с небес сойдя с летучих певучих холмов шел по селу Едрово ночному и содрогался шатался от тьмы этой и думал о Святой Сошественнице Таиннице Богородице что должна понести Дитя в такую ледовую пустынную ночь в такой Руси спящей замертво заживо…
И где Она Святая Роженица омоет Младенца? и где запеленает? и в какую избу темную спящую постучит чтоб обогреться?
И содрогнулся пошатнулся ужаснулся Тимофей-Измигул блаженный тьме аспидной египетской адовой безлюдной окрест себя
