заливистых запредельных звездных колоколов и колокольцев…
И куда скачет?..
И куда уносится?..
И какой Святой Конокрад Её в ночь уводит гонит?..
…И тогда он услыхал тайную серебряную как горный глухой лесной водопад звездопад песню кишащего необъятного мирозданья и затосковал…
И перестал играть на земной своей убогой жалкой хитаре и перестал брать ее в небеса и ублажать орлов и грифов…
О!.. Сколько вмещает душа человека!..
И она превосходит Вселенную…
О…
— И когда мой отец Пифагор-Динарий-Мазар услыхал эту вечную музыку ночи, эту песню вечности, эту многострунную многозвездную божью Арфу Мирозданья, он бросил навек свою земную убогую хитару и затосковал.
И вновь воспомнил он бессарабские разгульные златопьяные златокурчавые златомедовые виноградники юности своей.
И вновь вспомнил он свою единственную верную жену Марию из Переславля-Залесского бродящую одиноко безумно блаженно по многокипящим водам Плещеева озера.
Но более всего затосковал он по Небесной Царице, по Богородице Одигитрии Сошественнице, которая спасла его у днепровской глухой проруби и оставила ему на лютых снегах бурку нож и крест оловянный ветхий нательный.
И воспомнил он Ея следы нагие дивные осиянные кровавые талые торные на русских бездонных адовых снегах снегах снегах.
И воспомнил он следы Богородицы, грядущей на одних ножных малых девичьих нетронутых тонкостных певучих возлетающих перстах.
И воспомнил он следы Богоматери Святой Восшественницы восходящей возлетающей на русских алмазных постелях полевых простынях снежных холстах льняных ледовых лебединых снегах снегах снегах…
…О Богоматерь путедарная Небесная Царица я пойду полечу искать Тебя на воздушных путях!..
…И снится Богородица в снегах снегах снегах родимица
святейшая Сошественница
И снится Богородица в снегах снегах Сошественница
И грядет в холомах переславльских снегом покровенных
И грядет Дева
И грядет Жена
И столпы Ея наги белы и сокровенно снежны
И груди млечные колокола неизлит’ые незабвенные
И грядет нагая Дева Жена Сошественница
И обмывает омывает в снегах Лик смиренный
И улыбается и озирается чудово чудная в холмах чудовых
русских дивных во блаженных
И омывается снегами чудная блаженная в снегах в холмах
блаженных
И пьет у проруби крещенской озера Плещеева
И бежит бежит лиет и льнет живым березовым алмазом
по устам зубам ея жемчужным по малиновой гортани
водь вода нетленная смиренная моленная
И бежит живым алмазом гибким водь водица ледяная
лепетная
Матерь погоди побудь помедли окропи водицами как
бубенцами колокольцами валдайскими ледовыми
хрустальными алмазными залетными
Матерь утоли согрей на миг навек Святая Вечная помилуй
мене мимолетного замерзшего
…И однажды ранним весенним апрельским птичьим утром Пифагор-Динарий-Холмурад-Мазар взял с собой всю анашу, которая у него была, ибо ему предстояла дальняя небесная дорога, и турецкий кальян и древнюю летательную бурку и попрощался со мной и поднялся на туманный снежный пик горы Фан- Ягноб…
И оседлав вступив в необъятный журавлиный вешний ветр гималайских и тибетских хутухт лам мудрецов, ветр идущий с Востока, полетел на Русь…
О Боже!..
Не должно странствовать старцам по земле а только в необъятной душе…
…И через несколько месяцев он вернулся…
И он был совсем дряхл…
И он все время плакал…
И он все время молчал…
А потом сказал:
— Мария-Динария дочь моя! И зачем я летал?..
И все виноградники бессарабские раздольные пьяные виноградники юности моей порублены погублены и там стоят погибельные необозримые рати русских ракет танков и солдат и их больше чем виноградных бывых медовых сладких ягод…
Чавэлы! ромэлы! Я рыдаю! плачу! я пою!
Чавэлы! где? когда? куда?..
…О Русь!.. И опять Ты ждешь чуешь провидишь готовишь лелеешь войну резню смуту…
И для убийства растут мужи Твои
И для вдовства растут жены Твои
И для сиротства растут чада Твои.
О Русь! и Твой сын растет, чтоб быть убитым или убить…
О Русь и я летел над Тобой и думал о Тебе…
…О Русь! и я гляжу на тысячелетний путь Твой, на тысячелетнюю историю Твою! да!
Ей, ей!..
И не вижу и не знаю, за что Господь наказал казнил оставил Тебя? за что?
И Ты сокрушала народы племена и Тебя теснили сокрушали народы племена, но за что так Тебя Господь покарал?.. не знаю я, Русь моя!..
О Русь и я летел над Тобой и думал о Тебе и рыдал кручинился печалился о Тебе, Русь моя, и анаша
