— Однажды я сидел у базара в Душанбе и просил подаянья.
Но никто в тот день мне не давал…
Тут я увидел безногого утлого нищего, которому тоже в тот день никто не давал.
Тогда я воспомнил Аллаха и отдал безногому все, что собрал в тот день.
И тут нежданно от прохожих человеков, словно они ждали чьего-то повеленья, посыпалась многая милость в мой дряхлый дервишский кулох-колпак, как весенний белесый град.
И вмиг дарами наполнилась шапка моя…
Аллах! Ай! Ужели и этот нищий кулох-колпак видит
Око необъятное Твое!..
Ужели так быстра воздаянья несметная Длань!
Аллах! как счастлив я!..
Как хочу умереть, чтоб скорей увидать Тебя!
ВХОД ГОСПОДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМ
Синь синь синь малахитовых парчовых бархатных аметистовых небес иерусалимских небес синь синь
Господь лучезарно улыбчиво входит на Белой Ослице в еще слепой Иерусалим языческих могил
И необъятная неупиваемая вселенская радость как вселенская синь небес всех обуяла объяла
А потом была Голгофа и Крест
И Кровь Кровь Кровь до небес и до звезд
И даже Белая Ослица поседела и на всю Вселенную рыдала…
И даже Ослица рыдала…
ГОЛГОФА
На Древлеримском Кресте
На Ветхозаветном Гвозде
Доселе течет доселе распят страждет Бог
А ты человече где?..
ЗИМНИЙ СПАС
В русском поле всеметельном заметенном
На Кресте заледенелом
Русский Спас заиндевелый
Улыбается блаженно
И улыбкою вселенской
Разрывает разрушает раздвигает разбивает растопляет лед с Чела
А окрест на лютых снегах
Среди деревенек мертвых
Лишь курятся лишь дымятся
Лишь четыре лишь следа
След кровавого Каиафы
След дрожащего Пилата
След промозглого Иуды
Да лисий след кремлевского Шута
Господь постепенно отбирает, отодвигает от человека соблазны этого бренного, мимотекущего мира: жен, яства, друзей, детей…
Господь приготовляет суетного человека к Вечности…
Господь хочет беседовать с тобой наедине, чтобы ничто из суетной жизни не мучило тебя…
А ты, слепец, все хватаешься за соблазны этого тленного мира, как за осенние, летящие, златые листья хладные…
Когда я сижу за веселым дастарханом у весенней реки с хмельными, сладкими друзьями моими — и слушаю их притчи и рассказы — я понимаю, что мои афоризмы и притчи — всего лишь брызги, капли от хрустальной реки, быстро высыхающие на прибрежных камнях…
А что говорить о Несметных Океанах Бога Творца Необъятного?..
Об Океанах, которые воздымаются до горящих Плеяд…
И усмиряют волнами их вечные Пожары…
И никогда не усыхают…
О, Господь, помилуй меня, Твою быструю каплю…
Дервиш сказал:
— Я родился в Таджикистане в стране трех тысяч землетрясений в год.
Где еще Аллах так часто напоминает о бренности мира сего?.. ведь в любой миг ты можешь погибнуть…
И потому я собирал тихие вечные бесплотные слова мудрости, которым не грозят ни землетрясенья, ни вороватые неслышные сели-оползни, ни разливы глиняных тайных ночных рек, ни камнепады гор…
Слово в саван не обернешь…
Безбожники на земле любят вино, соитье и сладкие воспоминанья…
Божий человек на земле любит Бога, любовь ко всем человекам и упованье на вечное Царствие Небесное…
О, Боже!..
А если безбожник и человек божий — живут в одной душе…
О, Господь!..
Я бродил по Твоим дорогам и тропам земным неоглядным…
Я летал, парил в Твоих алмазных беспредельных небесах…
Рядом с палящими пылящими Плеядами неслыханно многодальными… (я падучие звезды трогал руками…)
Я плыл, уповал, качался, метался в Твоих воздымающихся до Плеяд океанах…
И все это рядом с Тобой — лишь пылинка… соринка… травинка…
И все это рядом с Тобой — такая малость…
Такая муравьиная малость…
Блаже…
О, Господь!.. Всемогущий Владыка!..
О, прости мне…
Но я бы хотел встретиться со своей матушкой и своим батюшкой в ином, в Твоем вечном мире…
Ранней весной… в ромитском ущелье… там, где нежнопыльная нежношелковая дорога поворачивает
