И затем обрывает каким-то едва слышным балалаечно-домровым аккордом — словно эхо отгремевшей бури: совершившейся несправедливости, освященной божьей волею:
При всем негативном впечатлении, которое мать производит на современного слушателя, она не злая колдунья, а выразительница традиционного взгляда на семью, в которой мать не вольна над своим чувством к родной дочери. Сама пройдя этот путь, мать убеждена, что уход в чужую семью неизбежен, как неизбежно срывание с дерева созревшего плода.
С другой стороны, песня «Матушка, что во поле пыльно» относится к разряду «корительных», ибо в ней сквозит обида дочери за то, что ее отдают замуж за нелюбимого. Но в основе этого лежат, как мы видели, не человеческие качества, а социальные мотивы.
Русская песня — наше бесценное достояние. Как поэзия Пушкина, Лермонтова и Некрасова, живопись Рублева, музыка Глинки и Чайковского.
Русский песенный фольклор — наша живая история. По нему можно изучать характер и думы народа.
Монголо-татарское иго, восстание Болотникова, крестьянские войны Разина, Пугачева, война 1812 года, пламенные годы революции, ритм пятилеток, Великая Отечественная война — все наиболее значительные вехи русской истории нашли отражение в народной песне.
Она сопровождала жизнь наших предков, освещая важнейшие события — личные, семейные, «мирские и дружинные»: тризны на похоронах, свадьбы, родины, именины, посиделки, братчины, ссыпчины и т. д. Песню на Руси не иначе как
Как же рождались народные песни, в которых «русский дух» и «Русью пахнет»? Любопытное толкование дает известный специалист и собиратель русского песенного творчества прошлого века Николай Михайлович Лопатин. Вот что он пишет: «Лирические народные песни составляют богатый и обширный отдел песенной поэзии русского народа. В них выражались и до сих пор выражаются лирические чувства русского человека в самых разнообразных условиях его быта за всю историческую жизнь… Конечно, песня создавалась первоначально каким-либо одним лицом. Но лирическое чувство этого лица отливалось в формах слова и напева, настолько понятных и близких каждому, поэтические образы и лирическое чувство этого политически-музыкального произведения столь соответствовали поэтическим представлениям многих отдельных лиц и общему настроению, что это произведение сразу подхватывалось другими, делалось всенародным достоянием, и песня становилась народною».
Зеркало русской души — народная песня нерасторжимо слилась с русской литературой. Тургеневские певцы из «Записок охотника» — пример того, как важна песня людям для проявления их чувств, желаний, настроений. Сущность свою они выражали посредством пения и совсем не забавы ради, а для удовлетворения самой глубокой душевной потребности.
Любимая песня Пугачева «Не шуми, мати зеленая дубравушка» звучит в «Капитанской дочке» Пушкина как воплощение житейской мудрости и крепости народного духа.
Радищев повествует о душе русского человека: «Лошади меня мчат; извозчик мой затянул песню, по обыкновению заунывную. Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть в них нечто, скорбь душевную означающее. Все почти голоса таковых песен суть тону мягкого». Автор настоятельно советовал царю внять народным песням, которые говорили о настроениях людей: «На сем музыкальном расположении народного уха умей учреждать бразды правления. В них найдешь образование души нашего народа».
Русская народная песня поражает удивительно богатой гаммой переживаний. Тут и печаль, и задор, и веселье — но неизменна эмоциональная наполненность, искренность чувств.
Прекрасно знавший русский фольклор М. Горький писал: «Песня длинна, как большая дорога, она такая же ровная, широкая и мудрая; когда слушаешь ее, то забываешь — день на земле или ночь, мальчишка я или уже старик, забываешь все! Замрут голоса певцов — слышно, как вздыхают кони, тоскуя по приволью степей, как тихо и неустранимо двигается с поля осенняя ночь, а сердце растет и хочет разорваться от полноты каких-то необычных чувств и от великой, немой любви к людям, к земле!»
Мы часто говорим о том, что русская песня завоевывает новых друзей, покоряя сердца слушателей во всем мире. Без искренности, без открытости нельзя распахнуть человеческие сердца, пробудить в них добрые чувства как основу добрых отношений между людьми. Именно такими качествами и обладает русская песня.
Когда заходит речь о ее достоинствах, я невольно задумываюсь: а не впадаем ли мы при этом в самовосхваление, не проповедуем ли идеи исключительности русского национального фольклора? Ведь яркие мелодичные песни представлены в фольклоре и африканском, и латиноамериканском, и других стран и народов! — я убедилась в этом за время своих странствий по свету.
И все же я уверена, что мы далеки от какого-либо высокомерия и чванства. Вся история нашего песенного творчества дает немало доказательств особой его привлекательности и значимости.
Записывать, изучать и обрабатывать русские песни стали с XVIII века. До того они жили только в устном народном творчестве. Автором одного из первых песенных сборников конца XVIII века был музыкант Иван Прач, чех по национальности, проживавший тогда в России. Его свидетельство как иностранца, свободного от российской «пристрастности», приобретает особую ценность.
«Не знаю я, — писал Прач, — какое народное пение могло бы составить столь обильное и разнообразное собрание мелодических содержаний, как российское. Между многих тысяч песен нет двух между собою очень похожих, хотя для простого слуха многие из них на один голос кажутся».
Эти слова принадлежат весьма образованному для своего времени человеку, благодаря музыкальному чутью которого были замечены и записаны такие до сих пор популярные народные песни, как «Выйду ль я на реченьку», «Утушка луговая», «Как пошли наши подружки» и многие другие. Кстати сказать, в этом сборнике песни русских простолюдинов впервые были названы «народными».
По-разному складываются «биографии» песен — об этом, как и о самих песнях, наверное, можно написать отдельные книги.
Для меня до сих пор остается загадкой, почему в моем репертуаре постоянно не хватает быстрых, как говорят, моторных, песен. Может, труднее их написать, чем медленные. Не знаю. Когда составляю программу концерта, стараюсь расставить темповые песни в окружении протяжных. Видно, контраст остается одним из самых действенных как вокальных, так и литературно-сценических приемов.
Из таких быстрых песен больше всего мне по душе «Под дугой колокольчик». Я разучила ее сначала для дипломного концерта, когда заканчивала музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова.
Известность этому училищу принесли не только его выпускники, многие из которых стали лауреатами всесоюзных и международных конкурсов, но и первое у нас в стране (с 1960 года) отделение по подготовке певцов — исполнителей в народном плане. Своим возникновением это отделение обязано большому энтузиасту народного пения, бессменному директору училища на протяжении многих лет Елене Константиновне Гедевановой. Она немало сделала для меня, для расширения моего музыкального кругозора, а самое главное — пробудила во мне стремление к учебе, к знаниям, без которых немыслимо дальнейшее совершенствование, любая серьезная работа в искусстве. Уйдя на пенсию, Елена
