В составе делегации деятелей культуры и искусства по приглашению Союза обществ дружбы с зарубежными странами и по инициативе премьер-министра Норвегии Гру Харлем Брундтланд в 1983 году я посетила норвежскую землю, давшую миру Грига и Ибсена, Нансена и Амундсена, помогавшую русским военнопленным залечивать раны от зверств гитлеровских палачей в дни Великой Отечественной войны.
Меня приятно удивило обилие памятников и памятных мест, напоминающих о совместной борьбе народов наших стран с фашизмом. В Осло, на Западном кладбище, на сером обелиске с фигурой русского воина высечена трогательная надпись: «Норге таккер дэрэ!» — «Норвегия благодарит вас!»
— Оккупация обошлась норвежскому народу в 15 миллиардов крон, тысячи патриотов погибли в застенках гестапо, — заметил сопровождавший нас представитель прессы, когда наша делегация оказалась на лесистой вершине одного из холмов Холменколлена, пригорода норвежской столицы. — И, разумеется, военные приготовления, которые берут начало в штабе вооруженных сил НАТО, здесь совершенно неуместны…
Осло запомнился ратушей, которая была торжественно открыта в 1950 году, когда отмечался юбилей — 900-летие со дня основания города. Это огромное здание, облицованное красным кирпичом, очень своеобразно и интересно по архитектуре. Две его широкие башни видны из любой части города. Многочисленные деревянные и живописные панно, выполненные по мотивам скандинавской мифологии, вделаны в кирпичные стены ратуши. У входа конная статуя основателя Осло — короля викингов Харальда Хардроде. Все скульптурные группы и рельефы из гранита или дерева, а также монументальные росписи говорят о стремлении мастеров воссоздать в художественных образах историю родины, воспеть ее природу и свой трудолюбивый народ.
Центральный зал ратуши высотой двадцать один метр. В нем много настенной живописи хорошо известных в стране художников — колористов и декораторов. На втором этаже, в одном из самых парадных залов города, регистрируют браки.
— Имеет ли эта церемония отношение к фигуре девушки над главным входом? — спросила я гида.
— Думаю, что имеет, ибо скульптура эта — символ равноправия женщин страны. У нас они не любят подчиняться мужчинам и во всем усиленно подчеркивают свое равенство. В одежде, манере поведения, даже походке.
— И так же истово курят и так же обожают спорт?
— Да.
— А в кафе и ресторанах кто платит за обед или ужин?
— Каждый сам за себя.
— Что же, у мужчин и женщин одинаковая зарплата?
— Нет. Женщинам платят меньше.
… В Королевском парке всегда многолюдно. Находясь здесь, посетители подкармливают всевозможными лакомствами доверчивых диких уток, черных и певчих дроздов, синиц и белок. Но самое большое впечатление произвело на меня посещение Фрогнер-парка. Никогда и нигде я не видела такого средоточия интереснейших скульптур, выполненных рукой гениального мастера. Их автор, Густав Вигеланн, посвятил им всю свою жизнь.
Вся композиция состоит из трехсот фигур, в каждой из которых символически отражается единственная тема: человеческая жизнь от рождения до старости.
— Если учесть, — пояснял гид, — что на каждую гранитную группу затрачивалось полтора года, что обелиск высотой семнадцать метров весит двести семьдесят тонн и что Вигеланн только ему одному отдал пятнадцать лет жизни, можно представить, какой титанический труд вложен в создание всей композиции. Вигеланн был не только прекрасным каменотесом, но и отличным архитектором, скульптором, резчиком по дереву, кузнецом…
Музей Эдварда Мунка — один из немногих примеров современной архитектуры Норвегии и прекрасный образец современного музейного здания. Работы этого крупного норвежского живописца и графика — одного из основоположников европейского экспрессионизма, в творчестве которого легко обнаруживаются следы пессимистического отношения к жизни и человеку, занимают все экспозиционные залы. Художник прожил долгую жизнь и оставил солидное художественное наследие — свыше тысячи работ маслом, более четырехсот рисунков и акварелей, пятнадцать тысяч гравюр. Воспитанная на произведениях искусства другого характера, я, к сожалению, не нашла в его творениях того, что согревает сердце и душу.
Особый интерес вызвали у меня музеи викингов, корабли «Фрам» и «Кон-Тики». Они дают представление об отваге норвежских мореходов, их высоком мастерстве. «Фрам» — легендарный корабль, связанный с именами Нансена и Амундсена, — стоит под крышей, как дом, и в его каютах и трюмах можно осмотреть вещи, ставшие реликвиями великих походов в Арктику и Антарктику. Дух самоотверженных исканий, сопровождавший изучение и освоение вечных льдов и снегов, конечно же, объединяет русский и норвежский народы. Ведь никто так много не сделал для открытия далеких ледовых земель и материков, как мореплаватели и ученые России и Норвегии.
Побывала я и на могиле Эдварда Грига. Великий музыкант и его жена похоронены в скале у подножия Тролльхаугена в живописных окрестностях Бергена, где он жил. На одном из серых кусков скалы — скромная надпись всего в три слова: «Эдвард и Нина Григ».
Убранство Дома-музея Грига говорит о бесконечной преданности искусству этой небольшой семьи. Ведь жена Грига известна не только как верная подруга всей его жизни, но и как талантливая исполнительница романсов композитора, пропагандистка богатого вокального наследия.
С юных лет у Грига выработалась привычка сочинять в полном одиночестве, которая сохранилась до конца жизни, даже обстановка усадьбы казалось ему беспокойной. Это заставило его выстроить на берегу фьорда уединенную хижину. Там-то и рождались лучшие произведения последних лет. В небольшой комнатке с одним окном все сохранилось неизменным: пианино, письменный стол с нотной бумагой и перьями, кушетка, соответствующая росту самого хозяина. Плащ, старенькая серая шляпа, бархатная курточка, дорожная сумка на ремне и кожаный кофр, серебряная сахарница с выгравированной на ней музыкальной фразой из произведения Грига — все эти вещи, принадлежащие композитору, не только отражают дух прошлого века, но и отличаются какой-то особой одухотворенной простотой.
На одной из стен дома висит фотография: низенький, седовласый Григ снят на прогулке рядом с высоким, статным Бьернсоном, известным норвежским писателем. Два великих современника были большими друзьями…
Нравы и обычаи норвежцев неприхотливы. Пища обыкновенная — овощи, рыба, молочные продукты составляют ее основу. Цена на продукты питания, одежду, коммунальные услуги весьма высоки. Но как ни трудно добывать норвежцу средства к жизни и вести борьбу с неподатливой, суровой природой — ведь обрабатывается только четыре процента территории страны, он непременно бодр, закален и оптимистичен.
Гостей в Норвегии встречают с зажженными свечами, и в честь каждого события не только общественного, но и личного значения вывешивается государственный флаг. Например, исполнилось селу 50 лет — и над всеми домами красуются государственные флаги; родился в семье долгожданный сын — и над домом поднимается флаг.
…Покидала я Норвегию вечером. Многолюдные улицы делового Осло остались где-то в стороне, а я шла к трапу самолета и как бы подводила итоги. «Первое, самое главное в жизни, — думала я, — это творчество, второе, без чего человек не может обойтись, — это любовь, и третье, что дано человеку и что прекрасно по сути своей, — это, конечно, бродить по белу свету». И когда я вспоминаю лица норвежцев, их небольшие города и селения, зелень парков и распаханные склоны скал рядом с замысловатыми фьордами, я чувствую, насколько прочно все это осело в моей памяти.
Первомай и 40-летие Победы над фашизмом весной 85-го я встретила в Исландии. Туда я отправилась по приглашению общества «Мир» и пробыла в этой удивительной стране девять дней.
Моим собеседником в самолете оказался один из руководителей федерации исландских
