Кто из них прав?
Люди спорят об этом веками, совершенно не понимая одной простой вещи.
Судьба это песчинка, проникшая через воздушный фильтр танкового мотора.
А еще судьба - это недрогнувшая рука безымянного красноармейца, влепившего из дота бронебойно-зажигательную пулю в бочку с бензином. И тылы 11 танковой дивизии, растянувшись на шестьдесят километров, намертво забили единственную дорогу через Крыстонополь.
Каждый из нас чья-то судьба.
Малые песчинки ломали немецкий двигатель 'Барбароссы'.
Макс сидел на своем месте заряжающего и грустил. Вот уже час они тряслись сначала через переправу, потом по пыльным дорогам, а ни выстрела, ни обзора. Только сидеть и ждать. И чего там происходит?
В смотровую щель видно немного - только пыль от впереди идущего танка. И даже не поговорить ни с кем. Да, вот так. Внутренняя связь в 'Т-4' полагалась лишь командиру, наводчику, водителю и радисту. А заряжающий лишь жестами командира пользовался.
Не, ну можно было высунуться из бортового люка... Но опять - пыль, пыль, пыль...
Скучно! Макс даже умудрился задремать под рев 'Майбаха'. Еще бы! Не спать уже сутки...
- А? - очнулся он от внезапно рухнувшей тишины.
- А... Приехали! - засмеялся командир. - Господа, следующая станция Лемберг!
Макс вылез, наконец, из вонючей башни любимого своего Т-4.
Тихий западно-украинский городок горел. Бой был, похоже, серьезный. Пехота возилась долго - танки пошли в прорыв лишь в час дня. И вот он - первый вражеский город, в который вошел победителем Макс.
Первый, но не последний!
- Сладок запах победы? - улыбнулся ему обергефрайтер Клаус Мюллер - механик-водитель высочайшего класса. Он прошел и Польшу, и Западную кампанию, и Югославию. Макс ему отчаянно завидовал. Еще бы!
- Покурим? - танкисты расселись кружком. Один Макс остался стоять, разглядывая, как пленные русские стаскивали в кучу трупы своих погибших товарищей.
- Эй, Макс! Еще успеешь наглядеться на них! Вся жизнь впереди! - засмеялись камрады.
- По машинам! - подбежал командир танка, унтерфельдфебель Вилли Брандт. - Идем на юго-запад.
- В бой? - Макса почему-то едва затрясло. И хотя он пытался скрыть дрожь, командир все-таки ее заметил.
- Дыши глубже, парень!
Все-таки жаль, что ни черта не видно с места заряжающего. Куда, что, как?
Всего через полчаса танк вдруг как-то странно затарахтел, дернулся, взревел и заглох.
- Коробка передач, командир!
- Черт бы ее побрал... - ругнулся командир. И стал вызывать отделение ремонтников. А Макс, мягко говоря, расстроился. Он уже предвкушал бой всем телом, разминая руки, чтобы без передышки и сбоя подавать снаряды.
- Выходим... - буркнул командир по внутренней связи. - Ремонтники будут неизвестно когда. Танк Пабста тоже встал. И тоже что-то с коробкой. С ним разберутся - к нам поскачут. Пистолеты наготове. Русская деревня рядом.
По одному они покинули танк. Клаус тут же полез смотреть двигатель.
- Так и есть! - через непродолжительное время воскликнул он. - Зубцы шестерней полетели к чертовой матери!
Чумазый как черт, он спрыгнул на землю.
- Смотрите! Русские!
От деревни, утопавшей в зелени, шла толпа. Впереди шагал важный мужик, почему-то с цветами.
Танкисты схватились за свои пистолеты-пулеметы.
- Нет. Нет! Вы не стрелять нас! Мы вас кушать! - на ломаном немецком произнес мужик.
Из толпы выбежала девушка с букетом цветов, подбежала к самому высокому из экипажа - наводчику Отто Кёлеру - и чмокнула его в щеку. Рыжий Отто немедленно покраснел, но букет взял.
А Брандт, вполголоса, сказал:
- Что значит 'мы вас кушать'? Мы в сказке братьев Гримм?
- По-моему, он нас хочет пригласить пожрать, командир. Пойдем, а? Смотри, какие тут девушки... - водитель подмигнул одной красавице.
- Просить, просить! - сказал мужик и призывно замахал рукой.
- Пошли, командир, а? - Стрелок-радист Ральф Зингер любил поесть. Куда влезала еда в его тощее тело - не знал никто. И он сам. За неделю до начала войны с Россией - в прошлое воскресение - он как-то поспорил на пять бутылок польского бимбера с радиоремонтником, что съест восемь литров супа с хлебом. Из расчета на каждый литр сто грамм. И ведь съел. И бимбер для всего экипажа заработал. Правда, пить его не стал. Потому что ушел в кусты блевать. Там и уснул на четвереньках - лечь не мог.
Командир секунду подумал и...
- А пошли! Только ты, Зингер, здесь останешься.
Тощее лицо радиста вытянулось от изумления.
- Я?? Почему...
А в ответ получил холодный взгляд командира и смешок водителя:
- Потому что ты нас без еды оставишь!
И пошли, но пистолеты-пулеметы держали наперевес. Все-таки это Россия.
- А красиво тут... - они шли по зеленой улочке. Белые стенки домов, умопомрачительный запах пышных садов...
- Да... Я бы тут жил, - сказал Клаус, сам из крестьян Вестфалии, славящейся своей шикарной ветчиной и таким же шикарным пивом.
- Смотри-ка! - удивленно сказал Макс, когда они вышли на небольшую площадь.
Длинный ряд столов, укрытый белыми, праздничными скатертями - ломился от блюд и бутылок.
Тут тебе и копченое сало, и жареные гуси, и свиные окорока, и стеклянные бутыли с вином, и кувшины с молоком. И даже моченые яблоки. За столами никто не сидел. Толпа крестьян, в самых праздничных своих одеждах, почтительно ожидала дорогих гостей.
- Жаль, что Зингера мы оставили... - пробормотал Кёллер. - Нас тут едой убьют...
- Положительно! Мне нравится война в России, - улыбнулся Мюллер. - Это тебе не Югославия! Там стреляли из каждого куста!
- А Франция?
- Француженки очень капризные. Пока французскую девчонку уломаешь, сойдет столько потов, что больше ничего уже не хочется... Хотя вина неплохие, да...
- Это еще не Россия. Это еще Польша, - напомнил им командир. - Вернее, уже Германия. Где стоит немецкий солдат - там и есть Германия.
Важный мужик в старомодном сюртуке, видимо староста, замахал руками, приглашая танкистов к столу:
- Садитесь кушать, пожалуйста! Битте, битте!
- Командир...
Брандт коротко кивнул. Плох тот солдат, который откажется от дармовой еды и выпивки!
- Нет! Не пить! - пресек командир попытку механика потянуться за стаканом с бимбером. - Черт его знает, этих русских. Что у них на уме?
Кёллер недовольно взял кувшин с молоком, но подшутить над командиром не забыл:
- Мы же в Германии, командир, а? Откуда тут русские?
- Поляки, югославы, русские... Славяне, один черт! Вероломный народ! В глаза улыбаются, а за
