Затем, нас возвращали на скамью ожидания и, на всякий случай, пристёгивали. А бланки с отпечатками пальцев и фото складывали на столах, где двое других приступали к оформлению прочих процедур.
Начали с супругов. Женщина снова захныкала и стала просить о чём-то. Но полицейские устало отвечали ей, что они выполняют лишь необходимые формальности и советовали ей рассказать историю своей невинности в суде, где ей предоставят слово.
Услышав о суде, я снова обратился к бывалому соседу и спросил его: будут ли нас после этого ещё и судить?
— Да, мэн, если хочешь, можешь ещё и туда сходить, — ответил тот иронично.
— Когда и где это будет?
— О мэн! Эти всё тебе разъяснят, расслабься и не волнуйся по пустякам.
Я снова вернулся к наблюдению за допросом. Но там, в основном задавали вопросы, направленные на установление личности и месте проживания. После всего, предлагали подписать бумаги, в которых, как я понял, приводилось короткое описание совершенного нарушения.
Женщина снова стала сомневаться в правомерности происходящего по отношению к ней. Стала задавать бестолковые вопросы и о чём-то просить. Полицейский советовал ей подписать это и уходить на все четыре стороны, а все свои комментарии приберечь для суда. Он указал на копию, которую ей вручили и рекомендовал ознакомиться на досуге, коль у неё так много вопросов и возражений. Супруги вняли советам полицейского, и под грязные шуточки чёрных арестантов, быстренько исчезли, прихватив свой чемодан и путёвки в суд.
К моему неудовольствию, меня захотел оформлять, задержавший и придержавший меня чёрный полицейский. Начал он с того, что поведал всем присутствующим, как он предотвратил мою коварную попытку побега. Если послушать, так я пытался вырваться из его сильных рук и чуть ли не оказывал ему сопротивление! Никто не воспринял эту историю всерьёз. Только сидящие на скамье ожидания, дружно и наигранно восхищенно загудели, поглядывая на меня — злодея.
Чёрный полицейский, не дождавшись от меня какой-либо ответной реакции, резко перешёл на строго официальный тон. Грозно рекомендовал мне отказаться от всяких попыток обмануть его. И снова не получив ожидаемого ответа, взглянул на меня повнимательней, и спросил.
— Тебе всё понятно?
— Понятно, — неохотно ответил я, пожав плечами.
Такой ответ не удовлетворил его, и он назидательно разъяснил мне:
— Ты должен отвечать: Yes, sir или No, sir. Понятно!?
— Понятно. Я же сказал, что мне всё понятно, — с легким раздражением выразил я своё согласие с его условиями, и приготовился отвечать на вопросы.
Но тот снова прервал заполнение бумаг и выразительно взглянул на меня.
— Я тебя спросил, ты понял меня?! — повторил он.
Мой сосед захихикал, а занятый им белый полицейский улыбнулся чему-то и тоже взглянул на меня.
— Yes, sir, — послушно ответил я, сообразив, чего от меня ожидают.
— *Much better! — довольно прокомментировал мой ответ, чёрный супер полицейский, и вернулся к бумагам. *Гораздо лучше!
Заполнив какие-то пункты, он просил назвать имя и фамилию.
— Давайте я лучше сам напишу, — предложил я и протянул руку к анкете.
Чёрный покосился на мою руку со следами от наручников, потом медленно, по киношному, поднял голову и возмущённо вытаращил на меня свои глазища.
— А ну, убери свою руку и отвечай на вопрос, мать твою! — зарычал он на меня.
Другие полицейские с улыбками поглядывали за ходом нашего диалога. Чёрные на скамье начали хохмить. Мой шеф рявкнул в адрес арестантов, чтобы те заткнулись. Они притихли. Затем, он отвлёкся от меня, и с жуткой серьёзностью поведал своему улыбающемуся коллеге о том, как я его достал ещё при задержании и конвоировании.
— Уж кто кого достал? — подумал я про себя.
— Итак, говори по буквам своё имя, — вернулся он к моему делу.
Я послушно продиктовал ему буквы. Он записал и сморщился от возникшего затруднения. Затем, неуверенно прочитал это по-своему вслух: «Серджий», и переспросил:
— Верно?
— Да, сэр, — согласился я.
— Давай фамилию, — буркнул он, не глядя на меня.
Я выдал все буквы фамилии. Он записал и прочитал написанное, беззвучно шевеля своими увесистыми фиолетовыми губами. Потренировавшись, он прочитал это вслух: «Айванов»?
— Так точно, сэр! Айванов, — подтвердил я.
Довольный собой и моим поведением, он перешёл к следующему пункту:
— Номер социального обеспечения?
— Не имею такового, сэр.
— Не понял!? — снова уставился он на меня. — Тогда давай номер водительской лицензии или удостоверения личности.
— У меня нет этих документов, — ответил я, к всеобщему удивлению.
Мой исследователь снова с хмурым любопытством воззрился на меня.
— Послушай-ка, парень, ты же не хочешь здесь задерживаться. Кончай дурачить нас, и отвечай на вопросы.
Я подумал и начал.
— Послушайте меня…
Но босс сердито прервал моё, некорректно начатое объяснение громким хлопком ладони по столу. Словно цирковой дрессировщик.
— Я же предупреждал тебя! Когда разговариваешь с полицейским, следует обращаться «Excuse me, sir» «Yes, sir,» или «No, sir». Никаких «послушай»!
Судя по всеобщему веселью, замечания сэра рассмешило присутствующих. Чёрные ханыги снова начали отпускать свои шуточки.
— Итак, я жду ответа на мой вопрос, — вернулся к делу сэр.
— Простите, сэр, но я не могу ответить на ваш вопрос, потому что у меня, действительно, нет этих документов. Я в этой стране всего два месяца и нахожусь здесь, как турист.
Мое объяснение вызвало всеобщую паузу и внимание ко мне. Насколько я понял, все восприняли это как новый, неожиданный трюк в целях сокрытия своей личности.
— Ты слышал!? Как тебе это нравится? — с наигранным возмущением обратился чёрный сэр к своему коллеге за соседним столом. — Я же говорил!.. Я сразу понял, что это опасный тип!
— А какие документы у тебя есть? — спросил меня другой полицейский.
— Только паспорт, — ответил я.
— Паспорт какой страны? Откуда ты?
— Я русский… — начал я, и собирался сразу же пояснить им о своем украинском гражданстве, о туристической визе, предоставленной американским посольством. Но меня прервали всеобщим шумом аплодисментов и подбадривающих окриков.
— Come on, Russian! Давай, парень! Гони программу! — шумели арестанты.
На этот раз к порядку всех призвал другой полицейский, взявший инициативу в свои руки. Призвав всех успокоиться, он снова обратился ко мне:
— Послушай, мы не отпустим тебя, пока не установим, кто ты есть. Подумай серьёзно об этом и заканчивай свой спектакль.
Я задумался. Все ожидали, что нового я им выдам. Сначала я хотел назвать им Оноду с его рабочим телефоном, как человека, который может подтвердить мою историю. Но представив контакт с ним, его путанные показания, со ссылками на Всеобщую Любовь и Преподобного Отца, я отказался от этого пути.
— Мой паспорт сейчас дома, в Бруклине. Мы могли бы поехать за ним. А если вы можете проверить,
