оказались в некоей школе. Двери по обе стороны коридора были отмечены табличками с наименованием классов. Тюремщик заглянул в один из классов и позвал кого-то. К нам вышел мужчина в штатском. Он коротко разъяснил, что администрация исправительного заведения заинтересована в том, чтобы заключённые, во время отбывания срока, извлекли максимальную пользу от пребывания здесь.
Он приглашал нас выбрать, какие занятия мы хотели бы посещать, и сделать об этом заявку. Нам раздали анкеты, просили заполнить и подать любому служащему. Тюремный учитель, заметив безразличие, с которым заключённые приняли анкеты, напоследок добавил.
— Да, я забыл сказать. За каждый день посещения учебного класса, если преподаватель зачтёт учащемуся этот день, заключённому на его счёт начисляется определённая сумма.
— Сколько!? — заинтересовались слушатели.
— За пять полных учебных дней ученику начисляют 10 фунтов, — ответил учитель.
Интерес слушателей снова сник. Кто-то недовольно пробубнил что-то по поводу just fucking ten quid…[76]
Наши воспитатели поняли, что говорить с нами больше не о чем. Преподаватель покинул нас, а надзиратель повёл обратно.
Вернувшись в камеру, я ознакомился с анкетой отдела образования. В списке предметов, предлагаемых к изучению, я выбрал IT (Информационные Технологии). Когда я посещал бесплатную советскую школу, такого предмета ещё не было. Теперь мне предлагали восполнить пробел в моём образовании и обещали приплачивать за это деньги, хотя и смешные.
Я поставил отметку напротив выбранного предмета и указал свой номер.
Вскоре послышался шум открывающихся и закрывающихся дверей. Я понял, что это учащиеся вернулись с занятий, их загоняют в номера. Снова наступила тишина. Доносились голоса из открытых окон. Из обрывков переговоров я уловил, что кто-то договаривался с кем-то обменяться при встрече газетами и кассетами. Спустя полчаса, нас всех снова выпустили из камер.
— Dinner,[77] — рявкнул тюремщик, распахнувший дверь моей камеры.
Я и сам уже ощущал потребность в этом.
— Thank you, — отозвался я никому не нужной благодарностью.
В этот момент он уже открывал соседнюю дверь Стива, ему было не до моей вежливости.
Я вышел с тарелками в руке и влился в поток себе подобных. Перед обедом у обитателей заметно улучшилось настроение. На пути к кормушке я встретился с соседом Стивом.
— Как поживаешь, Сергей? — приветствовал он меня.
— Не так уж плохо. Хочу пойти на занятия, кому следует подавать заявку? — спросил я.
— Хорошая идея, Сергей! Там здорово убивать время. Полдня пролетает незаметно! — комментировал Стив. — Заявку о своём намерении можешь вручить любому офицеру или бросить в тот ящик для всяких заявлений, — указал он на деревянный ящик на стене.
Находясь уже в очереди у раздачи обедов, я заметил, что блюда были в ассортименте (точно, как в студенческой столовке) и потребители могли что-то выбирать. Двое-трое тюремных служащих присматривали за процессом раздачи. Когда подошла моя очередь, я вручил тарелки раздающему, назвал свой номер и указал на жареный картофель, курицу и салат. Тот сделал отметку в списке, взглянул на меня.
— Возьми у офицера меню, — указал он на служащего со списком в руке, стоящего на выходе от кормушки.
Отходя с полными тарелками в руках, я приостановился у офицера. Я заметил, что заключённые предпочитают обращаться к ним как governor (управляющий, смотрящий за порядком).
— Извините, — обратился я к нему по-граждански, — могу я получить меню?
— Твой номер? — отозвался тот. И услышав номер, отыскал меня в списках. — Вскоре получишь меню на следующую неделю. А эти дни пока будешь получать, что дают. ОК? — ответил он.
— ОК, — согласился я, не совсем понимая существующий порядок. И отвалил со своей горячей обеденной порцией.
Несколько тюремщиков ходили от камеры к камере и закрывали двери за входящими. Только я вошёл в свою камеру, как перед дверью возник служивый, с заботливым намерением запереть меня для спокойного приёма пищи.
— Один момент! — остановил я его. — Примите мою заявку на посещение уроков, — передал я ему анкету.
— ОК, — принял он бумажку, и захлопнул дверь.
Я сосредоточился на поглощении и оценке тюремного обеда.
Вкусовые качества продуктов питания в этой тюрьме приблизительно сравнимы со средней студенческой столовкой в городе Одессе, в брежнёвские и горбачевские времена, т. е. до развала СССР.
27
Когда пишешь Члену Парламента, указывай свой последний домашний адрес…
Наступила тишина. Заключённые, приняв обед, вероятно, заняли горизонтальное положение и закурили. Спустя часок снова послышался шум открывающихся дверей. Насколько я понял, учащиеся уходили на послеобеденные занятия. Меня это пока не касалось и никуда не хотелось идти. Я с удовольствием завалился на нары, подыскал радиостанцию и вскоре провалился в сон. После пережитых стрессов и бессонных ночей я, наконец, почувствовал себя, как дома. Я лишь лениво подумал о сдыхающих батарейках в моём радио, о потребности посетить библиотеку и о замысле — описать свои островные приключения… Поймал себя на мысли, что ищу уважительную причину отложить это грандиозное дело. Факт отсутствия в камере компьютера позволил мне успокоиться и со спокойной совестью просто отдыхать от всего и всех.
Из состояния сна меня вывел возникший шумок за окном. Моя камера находилась на первом этаже, и я отчётливо слышал шорохи шагов и голоса за окном.
Выглянув наружу, я увидел процедуру прогулки. Заключённые, группками и по одному, вышагивали по периметру квадратной асфальтированной площади, окружённой тремя корпусами и высокой оградой. Некоторые разделись по пояс, выставив солнцу свои татуировки, кто-то, вместо пешего хождения, присел в тени на асфальте. Прогулка совмещалась с общением. Я сразу определил, что это народ не из нашего корпуса. Прогулка продолжалась с полчаса. Вскоре стали и нас выпускать, сначала лишь из камер. Любители бильярда кинулись к столу и застучали шарами. Я услышал, как кто-то выкрикнул команду: Library.[78] Это служащий призывал желающих посетить читальню. Я присоединился к трём ходокам-читателям. Мне напомнили, что следует взять с собой свою карточку как удостоверение личности.
Дежурный, с помощью связки ключей, провёл нас сквозь несколько запертых заграждений в библиотеку и предоставил нам время осмотреться и что-то выбрать.
Я обнаружил секцию русскоязычной литературы и приятно удивился содержанию. Выбрал Булгакова «Мастер и Маргарита».
Эту книгу я читал однажды, будучи ещё студентом, в условиях общежития. Это был некий самиздат, вручную переплетённый в безликое подобие книги. Дали мне это лишь на пару дней. В спешном чтении я вынес из этого лишь некое представление о странном сюжете. Теперь же я имел идеальные условия для знакомства с произведением.
Я подал выбранную книгу и личную карточку библиотекарю, тот внёс данные в свой компьютер и пожелал удовольствия от чтения.
Вернувшись в наш корпус, я занёс книгу в камеру. Во дворе уже никого не было, прогулка соседей окончилась. Стали выводить и нас на прогулку. Тех, кто отказывался гулять, закрывали в камерах. Пару служащих стояли на выходе, регулировали поток и пересчитывали баранов.
