Тихоном. Из двух зол надо выбирать… третье. Да, я не «жертва» Чантурии, которая, выскользнув с операционного стола, опасна тем, что может болтнуть и порушить Дело. Да, я не ментовский-комитетский стукач, который на манер Шарапова втирается в доверие, чтобы потом сдать всю банду с потрохами. Да, я – обычный боец питерской команды, лишившейся командира-Тихона. Понятно, не мстить за Тихона я в столицу отправился – руки коротки, нос не дорос. Но как бы там ни было, в друзья меня записать трудновато. А значит, надо записывать во враги. А врага такого масштаба не совсем обязательно убивать – достаточно поучить, чтобы по возвращении в город на Неве было сообщено все заинтересованным лицам: там, в столице, сурово спрашивают!
– Бесо, дорогой, разве так беседуют? Это не на беседу похоже, это уже на допрос похоже!
– А если и так, Сандро, дорогой?
– А если так, то извини! Сначала санкцию получи. Хотя бы у твоего купленного мента, если, конечно, он после вчерашнего очухался! – Я привстал, давая понять, что ухожу.
– Погоди, дорогой, погоди. Из моего кабинета люди уходят только тогда, когда я разрешаю. Еще ни один человек…
– Ну, я буду первым! – перебил я Беса и выпрямился.
Все предельно ясно. Я прокрутил несколько вариантов выхода. Психологическое преимущество на моей стороне. Вопреки общепринятому заблуждению, работать с группой зачастую гораздо легче, чем с одним противником. Выстави кунаки-джигиты единственного шарнирного Джемала против меня, и то было бы… интересней. А в толпе он – всего лишь часть толпы, вполне бестолковой и суетливой. Законы психологии суровы, но это законы. Перед толпой мне терять нечего, я собран и мобилизован. А у толпы – обратная реакция. Каждый, какой бы крутой ни был, подсознательно ждет: пусть первым начнет кто-то другой, а он поддержит. Аналогичный случай был не так давно (а впечатление: очень и очень давно!) в «Северной Пальмире», где я отмахал непонятно чьих боксеров. Повторим?
О тактике боя все они имеют весьма смутное понятие. Во мне же она нарабатывалась годами. Пока бойцы медленно надвигались, я уже начал круговое движение, контролируя на все 360 градусов. Самое главное – непрерывное движение и «гуси летят». Как минимум, это не позволяет противнику принять решение и нанести прицельный удар. Траектория непредсказуема для соперников, ход боя непредсказуем для них. Якобы уклоняясь от контакта, я сам руковожу борьбой. Ни одна ситуация не бывает похожа на другую, и знание принципов поединка – лишь отправная точка для импровизации. Тут-то и начинается творчество. Объяснить потом, откуда что взялось и почему именно тогда и так – не объяснить. Даже на тренировке. А в реальном бою – еще интересней! Правда, и опасней – любой пропущенный удар может оказаться первым и последним.
Тем не менее, пройдя кругами один раз по кабинету, я добился неплохого результата. Главное, Джемал вырублен! Техника у него, возможно, неплохая, но проявить ее он не успел – стол я опрокинул на Бесо, а тот повалился на плюгавенького Джемала, приплюснув к полу. Шарнирный кунак пытался выбраться из-под хозяина, но так, чтобы не побеспокоить, не пихнуть, не обидеть. Восточная субординация мне на руку! А Бесо не скоро зашевелится – попал я ему от души.
Еще трое уже нарушили миллионерскую белизну мебели, изукрасив красными брызгами панели, шкафы, тумбы. Носы у кавказцев ни к черту – чуть задел и ку-ку!
Продолжая вращение, в темп ему я схватил стул, успокоил еще одного бойца и практически прорвался к двери. Даже мысленно был ЗА дверью – мол, теперь остался только «секретарь» в приемной. Но! Главное, оказалось, – не Джемал. Главное – то, что ждало меня на выходе, перегораживая выход. Вернее, не то, а тот. Работая с группой, и воспринимаешь ее как группу, не делишь на боевые единицы. Эта «единица» в бою не участвовала, дожидалась своей очереди, перекрыв собой дверь, – рано или поздно я на него выйду. Вышел…
От него густо шла энергия. Тяжеловес. На голову ниже меня, зато в плечах гораздо шире. Руки до колен. Этакий кубик. Куб! По опыту знаю: в открытом бою завалить такого невозможно – он выдержит любой удар. Проще разбить шесть кирпичей, чем отправить подобный куб хотя бы в нокдаун.
Куб стоял и стоял, не двигался. Вот что хуже всего! Время теперь работало против меня, вынуждало нападать. Нападающий в атаке раскрывается так или иначе. Но… путь к свободе только через куб, или сквозь куб. Как получится.
Несколько раз я дернул его, но все напрасно. С тем же успехом можно пугать трамвай. Оставшиеся трое кунаков окружали меня, сжимая в руках стул-нож-нунчаки. Собравшись в комок, я взревел и бросился вперед, напролом. Как получится…
Не получилось. Никак.
Свежий ветерок с бензиновым душком обвевал голову и несколько снимал жуткую боль. Вспомнил я сразу – значит амнезии избежал. Нокаут, да, был, но не очень тяжелый. Напряженные мышцы шеи приняли удар и перенесли его на позвоночник, который и самортизировал. Могло быть и хуже. Конечно, в любой другой ситуации, один на один я бы еще поборолся! Не взять силой – значит, хитростью взять. Да ладно, болтовня в пользу бедных! Проиграл и проиграл. Что толку утешать себя в манере «если бы да кабы», если полулежишь на заднем сидении автомобиля, если с двух сторон подпирают амбалы, если руки заведены за спину и прихвачены наручниками, если автомобиль мчится в неизвестном направлении. А в каком, собственно, направлении? Не мешало бы выяснить.
Я с трудом, как в скафандре, повернул голову к окну и тут же получил кулаком в челюсть.
– Сидеть ровно, скотина!
В бок кольнуло. Нож? Ладно, ладно! Сижу ровно, никого не трогаю. Все равно московские улицы для меня – незнакомый лабиринт. Вот приедем – поглядим.
Приехали. Машина забралась в глубину квартала, остановилась. Должны ведь они перед тем, как выгрузить меня, снять наручники? Москвичи ко всякому привычны, однако вид здоровенного дяди в «браслетах», ведомого не на Петровку, 38, а в обычную квартиру, – пока диковинка. Зуб даю, что не на Петровку, 38, меня привезли. Впрочем, зуб я, кажется, отдал так и так – проверил языком: шатается, крови, наверное, полон рот. Ну так что – с «браслетами»?
Да, точно просчитал – наручники они отомкнули. Бежать надо или сразу, или никогда! Это я успел подумать. А больше ничего не успел. Струя газа из баллончика ударила по глазам – я скорчился, схватившись руками за лицо. А два амбала подхватили меня, выволокли и мгновенно затащили в подъезд. Да, конвоировать они умеют не в пример лучше, чем драться.
От «браслетов» меня тоже освободили ненадолго – тут же приковали к стояку центрального отопления. Насмотрелись «видиков», мелочь пузатая! На худой конец что-что, а сил хватит «дернуть за веревочку» – и в лучшем для них случае порвать цепочку. А в худшем (для них) случае – порву трубу. То-то хлынет из покореженного стояка. Заставлю кунаков драпать отсюда, сверкая пятками. Не пожелают ведь они сантехника вызывать, объясняться и прочее и прочее. Но это на крайний случай.
Пока что осмотримся. Приличная квартирка. Первый этаж. Все окна забраны решетками. Палас по всему полу. Ковры на стенах. «Видик» неплохой. Хрусталь в югославской «стенке». Книжек – минимум. Больше для декора: мол, и мы грамотные, не отстаем. Библия на самом видном месте. Библия? Почему не коран? Ну, ясно, почему! Квартирка явочная, все что в ней – не принадлежит Бесу. Вернее, принадлежит, но… как бы выразиться… по наследству. Скорее всего, хозяин хатенки чем-то не угодил, повел себя «нэправильно» – Бесо и посоветовал ему куда-нибудь поехать, отдохнуть, набраться свежих впечатлений. А вернуться посоветовал только тогда, когда Бесо будет угодно. Пусть хозяин не волнуется – за квартиркой последят, цветочки пополивают, рыбок в аквариуме накормят… Короче, без особого риска ошибиться я предположил вариант, подобный моему с Олежеком Др-др-дрским, когда тот воспользовался моим советом без капризов и даже отчасти с благодарностью: вот спасибо, хоть не убил! Да, так оно и было, вероятно. Пыль в хатенке лежала толстым слоем, здесь явно не жили, а сохраняли для ситуаций сродни сегодняшней. И что же это за ситуация?
Помимо двоих амбалов, «проводивших» меня из машины до дому, помимо еще одного амбала- шофера, помимо оклемавшегося Джемала, тут обитались три бойца-сторожа.
– Пожрать дадите?! – панибратски спросил я.
Мне молча принесли несколько бутербродов (неплохо живут! ветчина, сыр, крабные палочки!) и опять застыли в грозных «горских» позах – со скрещенными руками, расставив ноги. Инструкций не поступало. То есть была инструкция – спеленать и не бить до поры до времени, а там – ждать…
