казалось, видел более далекое, но более надежное счастье для иудеев и их духовное будущее. Вот почему он просил Варуха переписать в книжный свиток все слова Господа, которые Он открыл ему, Иеремии, и прочесть в Иерусалиме перед народом: «Так говорил Господь: если вы не будете слушать меня и не будете поступать по Закону, какой я вам предложил, если не будете следовать словам пророков, моих слуг, которых я вам назначил и которых вы не слушаете, я поступлю с этим храмом, как поступил с храмом в Силоме, и предам этот город проклятию всех народов земли».
Услышав эти пророчества, царь Иоаким хотел убить Иеремию. Разве не предсказывал он разрушение Иерусалима, а следовательно, и победу иноземца? Однако Иеремия не был убит, так как, по утверждению народа, он лишь передавал слова Всевышнего. По правде говоря, шумливое беспокойство иудеев отражало их глубокую тревогу, отсутствие высокой национальной идеи. Иудейское царство было открыто для всякого рода авантюр.
Такое положение дел не очень тревожило Навуходоносора, во всяком случае до тех пор, пока царь Иоаким сопротивлялся «манящим призывам сирен», в данном случае, тайным подстрекательствам Нехо II к восстанию. Но все же лучше обеспечить для себя твердую поддержку Иоакима, а с этой целью и припугнуть его немного. И вот в 602 году Навуходоносор двинулся походом на Иерусалим.
Не было ни битвы, ни настоящего сопротивления. Халдеи вошли в Иерусалим, как будто это был один из восточных городов, соглашающихся на то, чтобы ими правил новый хозяин региона. Иоаким покорился. Но царь Вавилона, желая еще больше доказать свое превосходство, потребовал, чтобы ему отдали часть сокровищ храма, и в качестве залога доброй воли иудеев забрал золотые вазы, священные сосуды из алтарей и приказал увезти их в Вавилон. Затем он приказал евнухам своим привести «из сынов Израилевых, из рода царского и княжеского… отроков, у которых нет никакого телесного недостатка, красивых видом и понятливых для всякой науки, и разумеющих науки, и смышленых, и годных служить в чертогах царских, и научить их книгам и языку халдейскому»[21]. Как написано в Библии, они отобрали сначала Даниила, молодого красавца, надежду Израиля, наделенного исключительным умом. И еще троих благородных юношей, преданных Богу Иерусалима: Ананию, Мисаила и Азарию.
Иоаким обещал быть верным союзу с Вавилоном. Возможно, ему казалось, что он легко отделался, когда увидел, как Навуходоносор покидает Иудею, увозя с собой часть народных сокровищ и самых лучших сынов Иудеи… Но главное было спасено. Иудея сохраняла видимость независимости, и храм остался нетронутым. Несмотря на все несчастья людей и на ослабление религиозных чувств, храм и Святая Святых оставались в глазах потомков Моисея символом свободы, если не смыслом существования Израиля.
Что же касается Навуходоносора, то он был доволен. Союз с фараоном, похоже, больше не соблазнял иудеев. Царь Вавилона достиг своей цели в Иерусалиме и благоразумно использовал княжеских заложников и священные сосуды.
Однако, несмотря на смирение Иерусалима, волнение не покидало жителей сирийско-палестинского коридора. Моавитяне и аммонитяне все еще надеялись, что Египет взорвется и в регионе возникнут очаги восстания, а главное, — что иудеи в конце концов порвут союз с Вавилоном.
Навуходоносор совершал частые налеты, пытаясь усмирить население и утвердить свое влияние. Главное для него было сохранить контроль над кочевыми племенами Сирийской пустыни. Эти бедуины, бывшие подданные ассирийцев, привыкли к независимости и чувствовали себя защищенными самим Нехо, которого они любили главным образом за то, что он был далеко от них. Навуходоносору удалось укрепить позиции вавилонян в Хамарре и Ривле. Часто совершались грабительские набеги, и население страдало от вавилонского ига.
В 601 году Навуходоносор подступил к границе Египта. Он хотел убедиться в силе армий фараона. Малые народности региона внимательно следили за этой схваткой, они придавали ей символическое значение. Битва была жаркой, но определенного результата не принесла. Как явствует из вавилонских источников, цари Вавилона и Египта «схватились на поле боя и понесли и тот и другой тяжелые потери». Навуходоносор, полагая, что лобовой удар по Египту будет несвоевременным и даже бесполезным, решил, что продолжать войну не следует. Царь вавилонский предпочел направить свои войска в далекий Йемен. Оттуда он вывез баснословные сокровища и вывел целых два арабских племени, но не смог установить настоящее господство над этой страной, так как в долгом походе силы армии иссякли.
Как только в Иерусалиме узнали об отступлении вавилонян, потерпевших поражение в Йемене, смутьяны, несмотря на призывы пророков соблюдать спокойствие, стали призывать иудеев освободиться от вавилонского владычества. Иоаким решил, что он сможет наконец дать своему народу настоящую независимость, к которой он так стремился. У царя Иудеи были основания полагать, что новый фараон Псамметих II, унаследовавший трон Египта после Нехо, придет ему на помощь в случае серьезных затруднений с халдеями. А потому Иоаким отказался платить дань Навуходоносору.
В 598 году, всего через три года после первого «визита» вавилонского царя в Иерусалим, войска халдеев осадили Святой город. И атакующие, и осажденные помнили, что за сто лет до этого царь ассирийский Синаххериб пытался таким же образом взять Иерусалим. Несмотря на царившее безверие, иудеи полагали, что их Господь пошлет на вавилонян какую-нибудь беду, вроде той, что прогнала без боя царя Ниневии.
Но египтяне не пришли на помощь, и небосвод не разверзся, спасительная десница не помогла иудеям. Весной 597 года Иоаким попал в руки Навуходоносора и был казнен. Так осуществилось пророчество Иеремии: «Так говорит Господь об Иоакиме, сыне Иосии, царе Иудейском: не будут оплакивать его: «увы, брат мой!» и: «увы, сестра!» Не будут оплакивать его: «увы, государь!» и «увы, его величие!» Ослиным погребением будет он погребен: вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима»[22]. Иоаким погиб в возрасте тридцати шести лет, процарствовав одиннадцать лет. Сын благого Иосии допустил унижение своей страны. Разве не видел он возрождения языческого культа, ослабления веры иудейской и не способствовал окончательной потере независимости страны? Разве не сделал он из Иудеи второе царство Израильское, сыны которого были навсегда разбросаны по Ассирийскому царству и по городам, населенным язычниками-чужеземцами?
Другой вопрос беспокоил элиту Иудеи. Не был ли Навуходоносор, сам того не зная, посланцем Господа, искупительной десницей Бога? «И делал он неугодное в очах Господа, Бога своего… Против него вышел Навуходоносор, царь Вавилонский…»[23] Со своей стороны Иеремия вновь стал проповедовать необходимость для иудейского народа добровольно покориться Вавилону. Пророк не видел другого способа очистить царство от невыносимых извращений и ереси.
После взятия Иерусалима Навуходоносор не ограничился умыканием нескольких умных и обещающих юношей. Он увел закованными в кандалы более трех тысяч самых доблестных мужчин. Но не разрушил храм и не допустил разграбления Святого города. Быть может, он надеялся примирить таким образом дух этого независимого и темпераментного народа, превратить его в верного союзника в борьбе против Египта?
Проявив свою власть тем, что умертвил Иоакима, и показав свою снисходительность сохранением храма Святого города, он возвел на трон Иудеи восемнадцатилетнего Иехонию, сына казненного царя. Доказав свое политическое чувство такта восстановлением законной власти, представленной внуком святого царя Осии, Навуходоносор полагал, возможно, поставить крест на вечных требованиях иудеев.
Но Иехония, несмотря на свою молодость, воспротивился политике могущественного царя Вавилона. Тот, кого новый пророк Иезекииль несколько лет спустя назвал львенком, «…сделался молодым львом и научился ловить добычу, ел людей»[24], отказался платить дань Вавилону. Согласно иудейской легенде, Навуходоносор, празднуя победу в Вавилоне после падения Иерусалима, вспомнил слова советников своих: «Голодный пес не даст хорошего потомства». Он сделал грубую ошибку, заменив Иоакима на молодого Иехо-нию. Каков отец, таков и сын!
Разъяренный, царь Вавилона опять двинулся на Иерусалим. Второй раз за срок менее полутора лет Навуходоносор вновь оказался в Иудее. Преисполненный жаждой мести, он расположился в Риале, в долине Бекаа. Согласно Талмуду, он повелел привести к нему весь суд, состоящий из семидесяти мудрецов Израиля, и потребовал, чтобы ему выдали взбунтовавшегося царя. Обещал не причинять ему зла, заверяя, что хочет просто увезти его с собой в Вавилон. Мудрецы согласились с условиями Навуходоносора, и как только он смог схватить юного царя, вавилонянин тотчас приказал отвезти Иехонию, его мать и родственников в Вавилон, где иудейского царя выставили на потеху толпе, а затем заключили в тюрьму.
