сражениях могли только фанатики, больные на всю голову какой-нибудь очередной религиозной идеей. Таких хватало поначалу, но потом они довольно быстро исчезли как вид, естественный отбор в очередной раз показал себя в полный рост.
Может, я тороплюсь с выводами? Полной информации о ситуации нет, что сочли нужным довести, тем и располагаю. И выполнение приказов ещё никто не отменял. Будем надеяться, что сверху виднее.
Боя, как такового, не получилось. По моим прикидкам, опередили мы подходящего противника минут на двадцать, как раз хватило времени согласовать действия с бойцами заставы, распределить секторы огня и устроиться в ячейках. Вот только зря я, наверное, так шустро бегал, выбирал себе позицию. Потревоженная нога противно ныла, отвлекая. Ну, это до первых выстрелов, тем более что моя очередь не самая первая. Калибр калибром, но по сравнению с другими бойцами, вооружёнными «сто третьими», мой АК-2014 рассчитан на дистанцию действительного огня метров двести. Против Чужих нам этого вполне хватало. А с разными «чужими» из людей мне редко приходилось самому воевать, всё больше парни из Патруля этим занимались.
А потом километрах в пяти-семи от нас всё заволокло дымом и пылью, расцвеченными изнутри вспышками. Чуть погодя донёсся тяжкий грохот. Ох ни фига себе! Раньше мне такое приходилось видеть в командировках, и даже с более близкого расстояния, но я никак не ожидал, что у нас в заначке есть РСЗО. Меньше чем через десять минут всё повторилось, но правее и уже подальше от нас. Третьего залпа, как и атаки, мы не дождались. Просидев на позициях часа два, получили распоряжение штаба возвращаться.
На блоке в первую очередь спросил у часового, уже когда заехали за Периметр, слышно что-нибудь о Патруле номер четыре? Солдатик только отрицательно мотнул головой и заторопился в караулку.
Почти всю дорогу после КПП я просидел с закрытыми глазами, привалившись на плечо радиста Витюни, скинувшего наушники на шею, также устало навалившегося на стойку с аппаратурой. Не так много сегодня пришлось бегать, но всё-таки нога давала о себе знать, а из-за этого натрудил всё тело больше обычного, вот и сморило. Запоздало подумалось, что зря думал о наших командирах как о тормозах в погонах. И секретность, которая помогла скрыть наличие в каждом Посёлке по боевой машине БМ-21,[9] оказалась не блажью, а очень вовремя упрятанным тузом в рукаве. Такой концентрации огневой мощи, которую смогли реализовать «Град», противник от нас не ожидал. Наши потери, на удивление, свелись к полутора десяткам «трёхсотых», из тех ребят, что оказались на заставах, расположенных на маршрутах отхода нападавших. Только одно царапало душу и не давало успокоиться — что же с «четвёркой» случилось? Где ребята, почему их до сих пор не нашли?
Очнулся от толчка, когда машина тормознула у моего домика. Поднялся с насиженного места, подхватил сумку с оболочками коконов, которую приготовили бойцы, и, привычно помахав экипажу свободной рукой, выпрыгнул на дорогу. Не дожидаясь Напарницы, она всегда выходила через пару минут после меня, прощалась с экипажем по-своему, шагнул из-за машины и замер. На ступеньках перед моей дверью сидел Напарник Рыжей, весь какой-то смурной, поникший, а она сама стояла рядом и взгляд у неё был… Даже не знаю, как его описать. И облегчение, и тоска, и злость какая-то запредельная. Уронил сумку, на неё «калаш» и шагнул к Марине, раскрывая руки заранее.
Она ткнулась мне в грудь, спрятав лицо в разгрузке. Всхлипнула:
— Только что сообщили… Нашли ребят… Засада, подманили на гранатомёты. А Николай почти наверняка уболтал старшего Патруля, я специально узнала, сегодня там новенький был, такой же молодой… — она снова всхлипнула, замолчала, но потом собралась и продолжила уже чуть спокойнее. — Он же завидовал тебе, во всём. И опыту твоему, боевому счёту, и что я с тобой, а не с ним. Вот, наверное, и решил — не сообщать на базу, самому отловить тех, кто Чужих подкинул, без вызова мобильной группы. А потом поздно было. Рацию им сразу повредили, в мотор две ракеты попало, даже броня не помогла. Да и что там этой брони-то, сам знаешь… Сколько могли, отстреливались. Верке, судя по всему, позвоночник перебило, она даже ползти не могла. Кое-как добралась до Коли, он уже тоже ранен был. Башенный стрелок дольше всех держался, когда понял, что не отбиться — включил самоликвидатор…
Я крепче обнял её и только сейчас заметил картонную коробку, которая стояла сзади. За спиной у меня сгустилась боль, наверняка в машине всё было слышно, хотя и говорила Маринка очень тихо.
— Что в коробке?
— Ты не знал разве? — она подняла на меня заплаканные глаза.
— О чём?
— Да ведь две недели назад Верка окотилась, два чудесных детёныша, мальчик и девочка. Мой Борька, зараза такая, — она обернулась к предполагаемому папаше, который нервно дёрнул хвостом, ушами и потупился, — захаживал к ним по вечерам, когда я у тебе оставалась ночевать.
Из раскрытого люка КУНГа донеслось вопросительное:
— Мня-я-я?
На асфальт мягко спрыгнула Мария, распушив свой шикарный хвост. Подойдя к коробке, она требовательно посмотрела на Рыжую.
— Да, да, конечно, сейчас открою.
И девушка распахнула створки крышки. Там действительно сидели и немного испуганно глядели на нас два пушистых комочка, ослепительно белых.
Машка (только мысленно я решался называть её так) обнюхала их, оценивающе глянула на Бориса, снова попытавшегося сделать вид, будто он тут совершенно посторонний, и уставилась на меня. Ясное дело, она уже всё решила, остаётся выполнять.
— Понял, не дурак.
Я поднял коробку, обернулся к высунувшемуся из люка Михеичу:
— Извини, сам видишь, забегу позже. Надеюсь, к тому времени уже привезут тела ребят, земля им пухом, а мне сейчас тут надо всех устроить.
— Земля пухом, — отозвался прапорщик, козырнул и скрылся в машине.
А мы, все шестеро, вошли в наш, теперь наверняка общий, дом.
Олег Никитин
Русские не сдаются
Андреас Шаллер вышел на крыльцо своего дома и с удовлетворением оглядел небольшой, но тщательно ухоженный дворик. Ровно подстриженный газон пересекала вымощенная аккуратными каменными плитками дорожка. Справа от дорожки выстроились в ряд весело раскрашенные гипсовые гномы, охраняющие крошечный фонтан. Андреас с супругой так любили вечерами после работы посидеть около весело играющих струек воды и попить кофе с круассанами. Жаль, что электричество сейчас очень дорого и чета Шаллеров теперь могла позволить себе включать фонтан только два дня в неделю, на уикенд. Шаллер улыбнулся. Сегодня как раз была суббота, а значит, вечером будет традиционный ужин около фонтана, а потом… Приятные мысли Андреаса самым беспардонным образом нарушил здоровенный рыжий кот. Он ловко спрыгнул с невысокого забора, отгораживающего внутренний дворик четы Шаллер от любопытных соседских глаз, и чинно продефилировал мимо фонтана, целиком поглощенный какими-то своими, крайне важными кошачьими делами.
Слегка шокированный столь бесцеремонным поведением соседского мерзавца, Андреас громко закричал и хлопнул в ладоши. Эффект получился гораздо сильней, чем рассчитывал герр Шаллер. Наглый рыжий котяра подпрыгнул высоко в воздух и, не разбирая дороги, кинулся со всех ног к спасительному забору. По пути огненное порождение ада задело фигурку садового гнома. От толчка тот с отвратительным хрустом упал на дорожку. Шаллер с плохими предчувствиями подбежал к гипсовой фигурке, бережно взял её в руки. Так и есть! Верх гномьей шапочки лопнул и держался только на честном слове. Даже если приклеить отколотый кусок, то все равно будет видна трещина.
— Проклятье! Чертов котяра! — в ярости прошипел Андреас и решительным шагом направился к соседскому дому. — Ну, фрау Селма, теперь вы просто так от меня не отделаетесь!
