В Поисках Роста

За весь период с 1960-го по 1999 г. дела в бедных странах шли существенно хуже, чем в богатых; две пятые беднейших стран едва дотягивали до положи-

Максимальный подушевой доход по выборке из 58 стран

Минимальный подушевой доход по выборке из 58 стран был в 1998 г. ниже, чем в 1950 г.

Рис. 3.1. Максимальный подушевой доход во второй половине XX в. сильно вырос, а минимальный подушевой доход стагнировал. тельных значений роста объема производства. Четыре пятые беднейших стран в 1960 г. (речь идет только о тех странах, по которым у нас есть данные) при­мерно соответствовали тому, что позже получило название «третий мир». 70 % этих стран третьего мира за весь рассматриваемый период имели более низкие показатели роста по сравнению с медианным темпом роста ВВП на душу насе­ления в богатейших странах, равным 2,4 %. Бедные отставали, а не догоняли.

Знамение истории

Когда стало ясно, что вопреки прогнозу бедные страны не растут быстрее, экономисты решили внимательнее присмотреться к тому, что происходило в этих бедных странах в более отдаленные времена. Когда в 1960-е гг. к тропи­ческим широтам начали применять модель Солоу, экономисты принимали как данность то, что бедные страны бедны. Никто в тот момент не задавался вопросом о том, как именно бедные страны стали настолько бедны по сравне­нию с богатыми странами.

Когда же этим вопросом все-таки задались, ответ на него не потребовал дол­гих размышлений. Бедные страны оказались бедны, потому что на протяже­нии определенного предшествующего периода они росли медленнее. Видимо, давным-давно, где-то между временами Адама и Евы и нынешним днем, дохо­ды разных народов были гораздо более равномерными. А поскольку теперь доходы разных стран крайне неравномерны, можно предположить, что уров­ни национальных доходов постепенно все больше расходились. Это также про­тиворечит прогнозу модели Солоу при ее применении к разным странам. Ведь согласно ей доходы стран будут все более равномерными.

Лэнт Притчетт из гарвардской Школы государственного управления имени Кеннеди изложил эти размышления в одной из недавних статей [15]. Логика тут довольно простая. Сегодня в очень бедных странах доход на душу населения лишь чуть-чуть превышает элементарный минимум, необходимый для выжи­вания. Следовательно, в очень бедных странах сегодня доход на душу населения примерно такой же, каким он был сто или двести лет назад. Меньше он быть и не мог, потому что тогда оказался бы ниже указанного минимума и в стране никого бы не осталось. Очень богатые страны сто-двести лет назад тоже были гораздо ближе к уровню выживания: наши данные показывают, насколько вырос их подушевой доход за последние пару веков. Следовательно, за последние сто или двести лет пропасть между самыми богатыми и самыми бедными выросла.

Если у вас еще остаются сомнения, ознакомьтесь с современными данными по беднейшим странам. Плодовитый историк-экономист Ангус Мэддисон со­брал данные за период с 1820-го по 1992 г. по двадцати шести странам. Хотя бедные страны в списке Мэддисона представлены недостаточно, расхождение все равно очень заметно. В наши дни подушевой доход в самой богатой стра­не — США — в тридцать раз выше, чем в беднейшей — Бангладеш. В 1820 г. та­кое соотношение между самыми богатыми и самыми бедными странами было лишь три к одному (рис. 3.2). Восемь стран, относимых ныне к бедным, и в 1820 г., по выборке Мэддисона, находились в нижней части графика. (Мексика, страна с самым высоким рангом из нынешних восьми беднейших стран за всю историю, в 1820 г. была десятой от конца.) Таким образом, страны, которые были в 1820 г. в нижней части графика, так и остались внизу; доходы же в бога­тых странах выросли в десять и более раз.

1820                                   1992

Рис. 3.2. Богатые стали богаче (1820-1992)

Это поразительно! Свыше 90 % доходов в большинстве богатейших на сего­дня стран созданы после 1820 г. Но уровень доходов, которого они достигли почти два века назад, уже был мощным фактором, определившим их будущее богатство.

Историю экономики пишут победители

Так почему же в экономической мысли так долго сохранялось предположе­ние, что бедные догонят богатых? Например, Уильям Баумоль из Принстона написал знаменитую статью, в которой показал, что группа из шестнадцати промышленно развитых стран за последние сто лет подтянулась к лидеру. В этой группе бедные страны росли быстрее богатых. Исходя из этого, утвер­ждал он, можно говорить об общей тенденции к выравниванию национально­го дохода [16].

Каким образом Баумоль пришел к выводу, столь разительно отличающему­ся от неопровержимых аргументов Притчетта? Выясняется, что вывод Баумоля, как и вообще подобная точка зрения, широко распространенная в экономичес­кой науке на протяжении долгого времени, основан на ошибке. (Она кажется очевидной, когда на нее укажут, однако до этого не бросается в глаза.) Лишний раз убеждаешься в том, сколь упорно приходится работать экономистам, пре­жде чем ответить даже на такой элементарный вопрос: растут бедные страны быстрее богатых или нет? Брэд де Лонг из Беркли указал на ошибку в анализе Ба-умоля, задавшись вопросом о том, по какому принципу тот выбрал страны для анализа [17]. Страны, по которым исторические данные легко доступны, — это те страны, которые сегодня богаты. Они могут позволить себе содержать исто­риков и экономистов, которые восстанавливают данные по доходам за долгие периоды. Баумоль выбрал страны, данные по которым были легко доступны, — что неудивительно; и самим своим выбором он непроизвольно предопределил заключение о выравнивании. Естественно, что эти страны, ныне богатые, с ка­кой бы точки ни начинали, будут демонстрировать тенденцию к сближению уровня доходов. Поскольку выборка никак не выделяла начальные условия, по­нятно, что для разных стран они были различными. Одни, вероятно, к тому вре­мени уже были довольно богаты, другие — сравнительно бедны. В конце кон­цов, все они оказались богатыми. И раз Баумоль построил свою выборку имен­но таким образом, неудивительно, что первоначально более бедные страны в этой группе, которые в конце концов так или иначе стали богатыми, росли быс­трее, чем страны, которые были богатыми изначально.

Подобное смещение объясняет, в чем Баумоль ошибся (он признал это после разъяснения де Лонга). В целом данная история помогает понять, почему в эко­номических кругах так долго не подвергался сомнению факт выравнивания уровней национального дохода. Экономисты анализировали страны, которые в результате выходили победителями, поскольку именно по этим странам легко было получить надежные данные. (Кроме того, экономисты из богатых стран предпочитают изучать и посещать другие богатые страны.) Историю экономи­ки пишут победители.

Даже выборка Мэддисона сильно пострадала от смещения в сторону побе­дителей, так как в нее вошли только восемь стран, которые Всемирный банк се­годня характеризует как бедные — это менее трети выборки. А ведь бедные страны составляют в мире большинство. Выборка Мэддисона, по которой нуж­но было установить хотя бы приблизительно доход стран в 1820 г., не включает ни одну из африканских стран. Нехватка данных по Африке напрямую связана с бедностью. Чад не содержит многочисленную армию историков-экономис­тов, которые изучают прошлое своей страны. В бедном (и страдающем пого­ловной неграмотностью) Чаде в 1820 г. не было государственного управления статистики, которое выдавало бы необходимые цифры. Если исходить из того, что нынешние бедные страны не могли с тех пор значительно увеличить доход, станет очевидно, что в более полной выборке свидетельств того, как богатые становятся богаче, было бы еще больше.

Даже в сделанном мною анализе тенденций за период с 1960-го по 1999 г. было смещение в сторону победителей. Практически по всем странам, кото­рые в итоге оказываются победителями, есть надежные данные; в то же время по странам, в которых происходили разного рода катастрофы, часто не сущест­вует полноценной статистики. Это легко проверить, изучив классификацию стран по методике Всемирного банка на конец вышеуказанного периода; стра­ны делятся на промышленно развитые (члены Организации экономическо­го сотрудничества и развития) и развивающиеся. В мой анализ тенденций за 1960-1999 гг., показавший, что бедные страны растут медленнее, включались только те сто стран, по которым есть данные за 1960-й и 1999 гг. Только по одной промышленно развитой стране нет полных данных —