успеваемости. На защите его работа по способам и методам маскировки была очень высоко оценена и вскоре принята в качестве исходной для написания соответствующих инструкций для сухопутных войск. Кроме того, он проявляет свою компетенцию в инженерной подготовке позиций, организации ночных маршей в горах и многим другим аспектам ведения боевых действий. По возвращении в свой горнопехотный полк Александр Шербанэску был назначен на должность командира взвода тяжёлого оружия (станковые пулемёты и 60-мм миномёты), кроме того, в течение двух месяцев ему пришлось выполнять обязанности адьютанта командира батальона.
Поглощённый своей профессией и своим желанием сделать блестящую военную карьеру, он жертвует всем… включая даже свою девушку, которую очень любил. Уже была объявлена дата свадьбы, когда он неожиданно положил конец этим любовным отношениям. Ларчик открывался просто: Александру уже тогда было ясно, что дело в Европе идёт к большой войне и до её окончания о личной жизни лучше будет забыть…
Между тем, после того, как подразделения, которыми командовал младший лейтенант Шербэнеску, неизменно отмечались командованием, как лучшие в ходе различных учений, он был выдвинут сразу на должность командира горнопехотной роты, минуя промежуточную (заместителя командира роты). Спустя год, 1 ноября 1938 г., его послали в Бухарест на должность инструктора на военное отделение столичного государственного института физического воспитания.
Столица обрушила на провинциального «летёху» массу впечатлений, одним из которых была авиация. Надо сказать, что Боевой Устав горнострелковых войск Румынии практически не предусматривал взаимодействия между горными егерями и лётчиками, за исключения может быть использования данных авиаразведки. По соседству с университетским военным учебным центром находился и учебный центр руманских ВВС, самолёты которые регулярно бороздили столичное небо, неоднократно демонстрируя жителям фигуры высшего пилотажа. Самолёты и сейчас вызывают восхищение у абсолютного большинства людей, тогда же ничего более впечатляющего не было вообще ничего, а потому Шербанеску быстро «заболевает» авиацией.
К счастью, командование вошло в положение подававшего большие надежды молодого офицера, тем более что из рядов авиации ежегодно по состоянию здоровья списывалось в пехоту немало лётчиков, и вскоре наш младший лейтенант горной пехоты был зачислен слушателем в школу летнабов, которую он успешно закончил в 1939 г. будучи 29-м из 70 выпускников.
Поскольку зимой румынские авиаторы из-за сложных метеоусловий не летали, то неожиданно подвернувшуюся массу свободного времени Александр решил потратить на прохождение теоретической части курса пилотирования, который завершил 1 апреля 1940 г. Перед началом обучения «искусству летания» требовалось пройти медкомиссию, которая не выявила ни малейшего отклонения в его физическом состоянии, но всё же медики не удержались, сообщив будущему курсанту, что «для начала карьеры лётчика-истребителя Вы уже староваты…»
Ему действительно уже 28 лет, но на вопрос младшего лейтенанта, «имеется ли в моём здоровье какое-либо непреодолимое препятствие для этого?», председатель комиссии сказал «нет» и в мае 40- го Александру познал радость полёта. Первые свои сто лётных часов он набрал на IAR-27, за тем он освоил польскую «Цаплю» (PWZ-43), на которой, например, 24 и 25 июня он выполнил 12 посадок. На этой машине он осваивал высший пилотаж и перевёрнутый полёт в 34 полётах. Потом были «Поте-25», а также IAR-38, который и стал «выпускной» машиной Шербэнеску.
Наконец, 31 октября 1940 г. он получает свой диплом лётчика.
При распределении командование учло его педагогические способности и командирские качества, определив сначала инструктором по пехотной подготовке в лётной школе. Надо сказать, что на этой должности он не снискал себе ни славы, ни уважения у курсантов. Большинство из них считали себя «белой костью» вооружённых сил, а потому, по мнению этих пижонов, им не пристало бегать кроссы, ползать по- пластунски по грязи, изучать особенности рукопашного боя с использованием холодного оружия, а также учиться искусству выживания. Масса прозвищ, самое безобидное из которых было «Bradul verde» (с рум. зелёная сосна), быстро приклеилась к Александру, но наиболее распространённым было злобно- презрительное «Cainele Rosu», означавшее «Рыжая собака» (за цвет шевелюры). «Этот “пёс” бегает за нами на тренировках, как за своими егерями в Карпатах… Он не даёт нам ни минуты покоя…», — обменивались впечатлениями об уроках Шербэнеску будущие пилоты.
Впрочем, многие из них, попав позже на фронт, а в особенности те, кто пережил войну, с благодарностью и слезами на глазах вспоминали его тяжёлые тренировки, которые впоследствии помогли им выйти живыми из жутких передряг военного времени!
В свободное время он продолжал летать, совершенствуя своё лётное мастерство, одновременно бомбардируя командование рапортами с просьбой направить его для прохождения дальнейшего обучения в школу лётчиков-истребителей.
Весной 41-го его «мольбы» были услышаны, и Александру направили в 1-ю учебную эскадрилью учебного центра истребительной авиации, находившегося в Гимбаве. Однако оттуда его откомандировали для повышения квалификации в в Рошиорь де Веде, где находился Центр высшего пилотажа. «Шустрый и амбициозный, он был предельно серьёзен во всем, — вспоминал его бывший инструктор адъютант Ион Крэчун. — Обучение лётному делу давалось ему легко, и особенно хорошо у него получался пилотаж и перевернутый полет на самолёте “Нарди'. Я убирал руки с органов управления и давал ему летать самостоятельно… Он очень быстро на моих глазах стал хорошим пилотажником…»
Осенью 1941 г. младший лейтенант Шербэнеску возвратился в школу истребительной авиации, где осваивает P.11F и IAR-80, которую закончил в середине лета следующего года. После этого он получил назначение в истребительную эскадрилью, осуществлявшую ПВО Констанцы, оснащённую IAR-80. Однако, летом 42-го советские самолёты очень редко появлялись у румынского побережья, и в ходе 40 вылетов на патрулирование Александру ни разу не удалось встретить противника.
Между тем, в августе ему, наконец, было присвоено очередное звание лейтенанта. К этому времени его однокашники, с которыми он заканчивал в 33-м пехотное училище были капитанами, а кое- кто щеголял майорскими погонами, однако для Александру, постоянно учившегося, продвижение по служебной лестнице самым естественным образом было задержано, хотя все без исключения его командиры признавали его знания и опыт.
Не будучи удовлетворённым «морскими экскурсиями», он снова подаёт рапорт с просьбой о переводе во фронтовую авиачасть и вскоре получает назначение в 7-ю истребительную группу (Gr. 7 Vt.), которая, действуя в составе 4-го Воздушного флота Люфтваффе, поддерживала наступление немецких войск и союзных армий на сталинградском направлении. Правда, перед отправкой на фронт лейтенанту Шербэнеску пришлось освоить Bf109E-3.
Новый истребитель Александру понравился. Особенно ценным было то, что благодаря системе прямого впрыска топлива в цилиндры двигателя мотор устойчиво работал при отрицательных перегрузках и в перевёрнутом положении. Заметно выше чем у IAR-80 были и высотно-скоростные характеристики. Надо заметить, что к лету 1942 г., на этих истребителях стоявшие ранее моторы DB601A мощностью 1100 л.с. были заменены на 1280-сильные DB601N, поэтому максимальная скорость этих модернизированных «эмилей» на высоте 4800 м составляла до 590 км/ч.
Прибыв 22 августа в штаб авиагруппы, лейтенант Шербэнеску был зачислен в состав 57-й эскадрильи, которой командовал капитан Александру Манолиу. 2 сентября комэск взял Александру в первый боевой вылет, который для будущего аса оказался безрезультатным. Не лучшими были и несколько следующих, тем не менее, Александру не унывал. Его инициатива и энергия сразу привлекли к себе внимание со стороны
