командования, и Шербанеску вскоре стали назначать командиром боевого воздушного патруля. Однако первые впечатления от боевых вылетов разительно отличались от рассказов немецких инструкторов, воевавших с советской авиацией летом и осенью 1941 г. Тихоходных, хотя и очень манёвренных «крыс» и «кертиссов» в небе практически не встречалось, зато немало было «ЛаГГов» и «Яков». Особенно опасными считались последние.
Вскоре Александру убедился, что их «Месершмитты» являются далеко не самыми современными машинами. Немецкие пилоты сражались на «Фридрихах» и «Густавах», превосходивших «Эмили» по всем статьям, а русские вводили в бой всё новые типы истребителей. В сентябре было отмечено появление американских «Аэрокобр», а в октябре — неизвестных истребителей со звездообразными моторами, которые оказались особенно опасными на высотах до 2000 м.
Если у лейтенанта Шербэнеску и были какие-то сомнения в отношении того, что русские решили сражаться за этот город на Волге до последнего человека, то 12 сентября они окончательно рассеялись, когда вместе с двумя другими пилотами из боевого вылета не вернулся капитан Манолиу. Впрочем, одному пилоту повезло, так как он посадил свой подбитых «стодевятый» на один из пустырей в расположении немецких войск. Доставленный в расположение группы на немецком грузовике, он в тот же день рассказал, как в ходе боя один из «ЛаГГов» не отвернул на лобовой, и спустя мгновение «Мессешмитт» капитана исчез в огненной вспышке, а ещё через несколько секунд в небе раскрылись два парашютных купола, снесённых ветром на сторону противника. В тот же день из штаба 7-й авиагруппы сообщили, что до назначения командира 56-й эскадрильи его обязанности будет временно выполнять лейтенант Шербэнеску.
Наконец, 25 сентября Александру улыбнулась удача. Взлетев на патрулирование во главе четвёрки «Мессершмиттов». Он был наведён постами ВНОС на советский двухместный самолёт-корректировщик Як- 7В, экипаж которого корректировал огонь советской артиллерии, занимавшей позиции на левом берегу Волги. Прикрывавшая «спарку» четвёрка «ЛаГГов» прозевала атаку румынских истребителей, и на первом же заходе лейтенант Шербэнеску расстрелял краснозвёздный «Як», который в 15:55 врезался в землю в 30 км северо-западнее Котлубани.
Основной работой румынских Bf109E стало прикрытие эскадрилий Ju87 из состава 8-го авиакорпуса Люфтваффе. Впрочем, поскольку аэродромы их базирования находились сравнительно недалеко, то, после выполнения экипажами пикировщиков своих заданий, истребители сопровождения частенько отправлялись на «свободную охоту». И всё же успехи были невелики, к тому же действовать приходилось чрезвычайно осторожно, так как о точности огня советской зенитной артиллерии среди пилотов ходили легенды. Поддать огоньку могла и советская пехота. Однажды Александру лично наблюдал, как атаковавшие колонну грузовиков пикировщики подверглись обстрелу со стороны пехотинцев, которым удалось из винтовок и ручных пулемётов сбить одну «штуку».
Свою следующую победу (без указания типа самолёта), лейтенант Шербэнеску одержал 2 октября. В том же вылете отличились и четверо других пилотов его эскадрильи. Спустя пять дней 7-я румынская авигруппа была переброшена на полевой аэродром возле села Карповка, находящегося в полусотне километров от Сталинграда.
Бои становились всё более тяжёлыми, а успехи румынских истребителей оставались достаточно скромными. Не радовала и погода. Удушающее знойное лето уже прошло. Весь октябрь, почти не переставая, лили дожди, а в ноябре ударили морозы. К этому времени Сталинград, а точнее его развалины, почти целиком контролируется немцами, бои идут уже у самого берега Волги, но в районе заводов среди доменных печей советские позиции остаются неприступными. Тем не менее, немецкая пропаганда вовсю твердит, что необходимо ещё одно, последнее усилие и русским придёт конец. Это утверждение повторяется изо дня в день, и когда 19 ноября советские войска наносят мощные охватывающие удары, немецкая группировка вместе с войсками сателлитов оказывается совершенно неготовой к такому повороту судьбы.
Уже в первые же часы находившиеся на флагах слабые румынские, итальянские и венгерские части, едва пришедшие в себя после шока, вызванного массированной артподготовкой, были смяты советскими танками и кавалерией, которые устремились вглубь стремительно развивая достигнутый успех. Уже 20-го числа аэродром у Карповки подвергся обстрелу «тридцатьчетвёрок» советского 13-го механизированного корпуса, но зенитная батарея смогла отразить атаку, и выкрашенные в белый цвет Т-34 ушли дальше. Однако радоваться не приходилось, так как быстро стало ясно, что авиабаза фактически блокирована советской пехотой. Намерения противника были очевидны, а сил для обороны явно не хватало: помимо зенитной батареи имелась рота охраны с лёгким стрелковым оружием и, собственно, истребители.
В этих услових Шербэнеску, будучи наиболее компетентным специалистом в вопросах общевойскового боя, берёт руководство обороной базы на себя. Он управляет огнём зенитной артиллерии и приказывает снять оружие со всех неисправных самолётов и установить по периметру линии обороны. Таким образом, румынским авиаторам удаётся отбить несколько атак на аэродром. К счастью для румын, в них участвовали только пехота и кавалерия.
2л ноября погода несколько улучшилась и по радио «соколы» Антонеску, наконец, получили приказ эвакуировать авиабазу. На поддержку извне рассчитывать не приходилось. Конечным пунктом перелёта был назван крупный немецкий аэродром в районе посёлка Морозовск. Положение было аховое. Жуткий холод вкупе с нехваткой горючего, казалось, не оставлял шансов на успех. Всё утро под огнём пулемётов и миномётным механики жгли всё найденное дерево и промасленную ветошь, разогревая двигатели. На это же пришлось потратить и немалую долю бензина, которого было не так много. Слив остатки горючего со всех неисправных самолётов, румыны все-таки смогли эвакуировать 13 Bf109E, ещё три истребителя были сбиты советской пехотой огнём стрелкового оружия. В каждый одноместный самолет поместилось по два, а то и три человека! Например, в самолете Алуксандру нашлось место для двух механиков.
Качества, продемонстрированные Шербэнеску, были по достоинству оценены пилотами-ветеранами, которые воевали в 1941 г. в Бессарабии и над Одессой. В рапорте, содержащем описания действий 7-й румынской авиагруппы под Сталинградом, составленном командиром 2-й авиафлотилии майором Танашеску в отношении Александру Шербэнеску в частности говорилось: «проявил превосходные качества руководителя. Всегда первым вызывался для выполнения боевых задач и прикладывал все силы к выполнению полученных приказов.
“Лучше уж упадёте вы, нежели сопровождаемый бомбардировщик”, является его девизом. Он отличный штурман и хороший истребитель, обладающий исключительным боевым духом. Его люди очень любят его и он хорошо ими руководит. На аэродроме в Карповке он замаскировал зенитные орудия и аэродромные объекты, организовав почти из ничего прочную систему обороны из цепи огневых точек. Он выполнил более тридцати вылетов под Сталинградом, часто в плохую погоду, и записал на свой счёт одну победу. Это замечательная личность, которая обладает чувством реальности. Его качества военного и авиатора обеспечат ему многообещающую карьеру. Вот моё мнение: очень хороший пилот и очень хороший офицер». Это была высокая похвала.
