Но всё же длительные ночные полёты требуют хотя бы изредка передышки, и ночь на 6 мая экипажа Майкла Хора и Филиппа Энсора провели в своих постелях, а вернувшийся под утро пайлот- офицер Дафф рассказал, как уничтожил над районом Витри Ju88 из состава III/KG1. В ночь на 7 мая успех снова сопутствовал экипажу сквадрон-лидера Хора, подловившего очередной He111. Не отставал от него и флайт-лейтенант Энсор, сбивший следующей ночью Ju88 из состава I/KG30. В ночь на 11-е коллеги снова пополнили свои боевые счета. Добычей Энсора стал Ju88, а Майкл Хор уничтожил He111. Старалась не отставать от лидеров и молодёжь: в ту же ночь экипаж сержанта Флетчера получив подтверждение на повреждённый самолёт в районе Канна. Спустя сутки Майкл Хор увеличил свой счёт на ещё один «скальп», получив подтверждение на повреждённый неидентифицированный самолёт.
Как это, возможно, не покажется странным, но этот взрыв результативности поначалу был воспринят в штабе Истребительного Командования весьма настороженно. Достаточно сказать, что подведя итоги деятельности своих дальних ночных истребителей в мае британские штабисты посчитали, что в ходе ночных рейдов в районах немецких аэродромов могло быть уничтожено не более 15 вражеских самолетов, причём из этого числа четыре имели пометку «вероятно» и ещё три могли быть повреждены. Эти данные и вошли в официальные документы, но, к счастью, после войны историки на основе скрупулёзного сопоставления документов противоборствующих сторон смогли заметно изменить картину этого аспекта войны в воздухе. Вместе с тем, разведка отметила, что часть наиболее часто атакуемых в ночное время французских аэродромов опустела. Правда не совсем понятно было чем вызван этот факт? Действиями английских «интрудеров» или же переброской частей Люфтваффе на другие ТВД…
Как бы там ни было, в мае 1941 г. лётный состав 23-й эскадрильи, несомненно, был на подъёме. Если за первые четыре месяца 1941 г. им удалось достоверно уничтожить 16 вражеских самолётов ценой пяти своих, то только за первую декаду мая они одержали 11 побед, не потеряв ни одного своего! Среди английских авиаторов вскоре даже появился насмешливый псевдонемецкий термин Ritterkreuzhohe, буквально означавший «высота Рыцарских крестов». Дело в том, что, опасаясь нападения «интрудеров», деятельность которых отмечается в немецких документах именно начиная с мая 1941 г. (более ранние немногочисленные успехи 23-й эскадрильи остались для немцев практически незамеченными), опытные пилоты Люфтваффе стали возвращаться на свои аэродромы на бреющем, буквально на брюхе «облизывая» наземные препятствия. Для этого требовался немалый опыт, который появлялся только после доброй сотни (а то и двух) боевых вылетов. Пилоты, достигшие этого рубежа, как правило, помимо двух степеней «Железного Креста», получали из рук фюрера ещё и «Рыцарский Крест», который, как не трудно догадаться, просто так не давали. Новички же, рисковавшие подражать своим более опытным коллегам, нередко разбивались.
Однако начавшая переброска к границам Советского Союза основной массы бомбардировочной авиации Люфтваффе в преддверии операции «Барбаросса» отрицательным образом сказалась на результативности дальнейших вылетов британских «интрудеров», которая упала практически до нулевой отметки. Причём в середине июля на Восточный фронт из состава оставшегося во Франции 3-го Воздушного флота было переброшено дополнительно шесть бомбардировочных авиагрупп — штаб KG4 вместе с I, II и III/KG4, III/KG26, штаб KG28, I/KG28 и KGrlOO, имевшие в общей сложности 225 бомбардировщиков He111. В результате для экипажей «Хэвоков» почти не осталось целей. И действительно: немногочисленные Do217 и Ju88 практически не уступали по скоростным характеристикам «Дугласам», а транспортные Ju52, которых в это время на западе было также сравнительно немного, в основном летали днём, когда появляться одиноким «охотникам» в небе над Северной Францией или Голландией было смертельно опасно.
Любопытно, что английские историки при описании деятельности своих «интрудеров» почему-то совершенно не упоминают эти весьма важные обстоятельства, но зато как попугаи повторяют на протяжении уже более чем 60 лет, что боевую работу их экипажей осложнил летний период светлых ночей! Как ни странно, для немецких экипажей, действовавших в это время севернее (над Англией) где период тёмного времени суток в это время был ещё короче, это почему-то не мешало, а вот английским джентельменам…
Словом всё было как в той притче про танцора, которому мешали то слишком натёртые полы, то сильный свет…
Между тем, ободрённое успешной деятельностью 23-й эскадрильи, руководство Истребительного Командования запланировало частичное перевооружение на «Дугласы» ещё нескольких частей, которые, помимо своей деятельности в системе ПВО Великобритании, должны были оказывать давление и на немецкие аэродромы в оккупированной Европе. Уже в июле 1941 г. «Хэвоки Мк.1» начала поступать в 25-ю эскадрилью ночных истребителей, оснащённую «Бьюфайтерами Мк.1». Предполагалось, что её лётный состав будет частично переведён на эти машины и поддержит действия 23-й эскадрильи над оккупированной территорией Франции и Голландии.
Однако на фоне существенно более мощных английских самолётов заокеанская техника не вызвала энтузиазма у экипажей, откровенно посчитавших, что для истребителя «Хэвок» имеет слишком слабое вооружение, а также недостаточно высокие скоростные и манёвренные характеристики. К тому же «Бьюфайтер» был существенно прочнее, а потому мог, с одной стороны, выполнять манёвры с закритическими для всех модификаций DB-7/A-20 перегрузками а, с другой, выдерживал куда более тяжёлые повреждения, и, кроме того, имел ещё и большую дальность! Словом, всё было как в знаменитой поговорке «своя рубашка ближе к телу» с той лишь разницей, что она была ещё и лучше буквально по всем статьям. Что же касается «интрудерных» вылетов, то командование 25-й эскадрильи, поддержанное
