эквивалентная усиленной бригаде (восемь дивизионов). На позициях обороняющихся дыбом вставала земля, поскольку огонь артиллерии корректировался с вертолётов. Едва смолкли залпы артилерии, как в атаку поднялась эфиопская пехота, поддержанная усиленной кубинской танковой бригадой, насчитывающей 90 танков Т-62. Первая атака была начата на участок с наиболее прочной обороной. Всего же город обороняли пять сомалийских пехотных бригад. Длительная подготовка укрепленных позиций позволила их защитникам сравнительно спокойно пережить удары авиации и артиллерии, хотя без потерь конечно не обошлось. Йх настроение существенно повысилось, когда, придя в себя и заняв огневые точки, они смогли уже через четверть часа заставить залечь эфиопскую пехоту. Практически сразу же остановились и кубинские танки, начавшие огневой поединок с уцелевшими противотанковыми орудиями сомалийцев.
Считая, что первый натиск отбит, а район нанесения главного удара противника определён, сомалийское командование начало подтягивать из глубины к месту боя две танковые и две мотострелковые бригады, появление которых на поле боя должно было заставить отойти эфиопов и кубинцев. Тот факт, что на этот раз по движущимся колоннам техники и войск практически не работали ни кубинские, ни эфиопские ВВС должен был насторожить сомалийцев, но этого почему-то не произошло. А между тем, основной удар наносился в совершенно другом месте ещё одной усиленной кубинской танковой бригадой, насчитывавшей также около сотни Т-62, с которой взаимодействовала 10-я эфиопская пехотная дивизия. При этом удар наносился в обход долговременных позиций, а, кроме того, в тылу оборонявшихся сомалийцев был высажен посадочным способом десант с Ми-8 и Ми-6, которых поддержали Ми-24.
Первый эшелон сил, задействованных в «вертикальном охвате», состоял из усиленного батальона (пять рот) с подразделениями тяжёлого оружия (крупнокалиберными пулемётами, ротными и батальонными миномётами, а также ПТРЮ. Заняв необходимый периметр обороны, десантники обеспечили переброску в течение суток на этот плацдарм до 70 единиц лёгкой бронетехники, в основном представленной БТР-152, БМД-1 и БРДМ-2. Любопытно, что кубинские историки начисто отрицают участие в этой операции кубинских военных. По их мнению, в вертолетном десанте, высаженном в районе Джиджиги, участвовали исключительно регулярные части советских ВДВ или части морской пехоты. К сожалению, отечественные источники по данному эпизоду хранят абсолютное молчание.
4 марта десантники внезапно атаковали Джиджигу с севера, откуда их никто не ждал. Одновременно эфиопские части при поддержки кубинских танкистов выбили сомалийцев с двух стратегических горных проходов Марда и Шеделе. Теперь удерживать укреплённую дугу после флангового обхода и высадки десанта в тылу уже не только не имело особого смысла, но и было опасно, а потому сомалийцы начали отход под ударами авиации. К исходу дня 4 марта сомалийцы начали поспешный и беспорядочный отход из Джиджиги, и на следующие сутки город был взят. Если потеря примерно одной тысячи человек рассматривалась в Могадишо как вполне допустимая плата за неудачный исход оборонительной операции, то утрата 42 танков и свыше полусотни орудий в этом районе оказалась тяжёлым ударом для командования вооружённых сил Сомали. Надо отметить, что большая часть этого вооружения была попросту брошена беспорядочно отступавшими войсками. Сказать, что войскам агрессора приходилось не сладко, значит, ничего не сказать. Ежедневно, если позволяла погода, кубинская и эфиопская авиация выполняла до двухсот боевых вылетов для ударов по отходящему противнику и его частям на линии боевого соприкосновения. Примерно 2/3 из этого числа приходились на долю истребителей-бомбардировщиков, а оставшаяся 1/3 — на боевые вертолёты Ми-24. Экипажи последних совершали в день иногда до четырёх боевых вылетов, что было практически предельным напряжением для лётного состава.
В последующие несколько дней потери сомалийцев возросли до 6 тыс. человек, а три из пяти бригад почти полностью утратили свою боеспособность. К вечеру 5 марта 1978 г. Джиджига и её окрестности были окончательно очищены от остатков сомалийских войск, а в течение последующей недели Огаден был полностью занят эфиопско-кубинскими войсками — сомалийцы были отброшены на исходные позиции. Любопытно, что 10 марта Сиад Барре официально признал вовлечённость регулярных вооружённых сил Сомали в боевые действия, проходившие на территории Огадена. Но ещё днём ранее на заседании ЦК Сомалийской революционной социалистической партии было принято решение о выводе войск из Огадена, «пока их там полностью не уничтожили». Однако в официальном коммюнике в тот же день сомалийская сторона гарантировала вывод своих частей при условии эвакуации всех иностранных вооружённых сил из района Африкаснкого Рога, а также «признания всеми заинтересованными сторонами права народа Западного Сомали на самоопределение».
Это заявление ни в коей мере не удовлетворило высшее политическое руководство Эфиопии, а потому вскоре развернулось общее наступление эфиопских и кубинских войск на юго-восток на глубину до 350 км. Уже 16 марта вся территория провинции Огаден была очищена от оккупантов, а днём ранее, 15 марта, правительство Сомали успело объявить в официальном коммюнике о полном выводе своих войск с территории Эфиопии.
Итоги короткой войны на Африканском Роге были тяжёлыми для обеих сторон. Эфиопия потеряла около 40 тыс. человек (15 тыс. военнослужащих и 25 тыс. мирных жителей) свыше 600 тыс. жителей страны стали беженцами. Сомалийская армия потерпела сокрушительное поражение, потеряв свыше 20 тыс. человек убитыми, около 300 танков (почти три четверти довоенного парка), большую часть артиллерии, средств ПВО и транспортных средств. Сомали фактически лишилась своих ВВС. К концу войны в их строю числилось всего 12 самолетов МиГ-21 и несколько МиГ-17.
МОДИФИКАЦИИ
Специальные «восьмёрки»
Сергей Бурдин
Окончание, начало в ИА № 25 и № 27.
При выполнении задач обеспечения управления войсками и связи в ходе боя вертолеты используются в качестве воздушных пунктов управления, для перевозки офицеров связи, доставки донесений (распоряжений), фельдъегерьской почтовой связи, ретрансляции команд и сигналов, прокладки кабельных линий связи и подъема антенн. Использование вертолетов позволяло командующим соединениями сухопутных войск оперативно вести управление войсками в быстроменяющейся обстановке. Первые воздушные пункты управления, которые начали поступать в войска, были созданы на базе тяжелых военно-транспортных вертолетов Ми-6. Однако со временем средства связи становились все более легкими и имели меньший объем. Это позволило предпринять попытку установить радиостанции на меньший по размерам и более неприхотливый к посадочным площадкам вертолет Ми-оТ. В начале 70-х годов подобные доработки проводились на авиаремонтных заводах ВВС. Доработанные вертолеты получили обозначение Ми-8ВзПУ (воздушный пункт управления). Иногда в войсках их называли Ми-8ВКП (воздушный командный
