Холе, как раз пребывающего на выходе из очередного многомесячного запоя. В жарком и влажном воздухе Бангкока, напоенном запахами автомобильных выхлопов, опиума и разврата, норвежскому детективу предстоит искать убийцу, притаившегося в темном углу, подобно таракану.
Конечно же, колония норвежцев, перебравшихся в Таиланд в поисках дешевого секса, быстрой карьеры или шальных денег, окажется средоточием всех мыслимых и немыслимых пороков: педофилия, наркотики, адюльтеры, коррупция, ложь и финансовые махинации цветут здесь с истинно тропической пышностью. Однако все это покажется милыми детскими забавами, когда дело дойдет до зловещих пристрастий невидимого до поры убийцы, замершего, как это обычно бывает в романах Несбё, на тонкой грани между жестким прагматизмом и совершеннейшим безумием.
Прочерченная недрогнувшей рукой стремительная прямая ведет от интригующей завязки к драматической развязке, не закладывая по дороге изящных петель и головокружительных виражей, которые станут фирменной приметой более поздних текстов автора. Впрочем, едва ли эту особенность «Тараканов» можно счесть серьезным недостатком: все жанровые ожидания читателя выполняются в романе сполна, а обилие тонко подмеченных деталей и великолепных, ручной лепки характеров превращает детектив в произведение высокого искусства.
Главная особенность творческого метода Ю Несбё состоит в том, чтобы максимально глубоко увязать персональную судьбу героя с событиями, которые ему приходится расследовать. Вот и на сей раз Харри Холе ищет не просто убийцу норвежского дипломата, но и, как выясняется чуть позднее, убийцу девушки, по отношению к которой в охладевшем сердце Харри впервые за много лет шевельнулось романтическое чувство. Этот немного жульнический по меркам классического детектива прием работает на ура. Вместо интеллектуального интереса к разгадыванию загадки читатель очень быстро начинает испытывать живое и острое сопереживание: еще бы, ведь главный герой не просто тешит свое эго чистыми играми разума, но борется за что-то сокровенное и дорогое. Да еще и, заметим, в состоянии постоянного абстинентного синдрома, причудливым образом искажающего реальность. Эта последняя деталь, вероятно, делает романы с участием Харри Холе особенно популярными в России с ее богатейшими алкогольными традициями — не случайно же всего через неделю после выхода «Тараканы» уже прочно обосновались на верхних строчках рейтингов продаж во всех книжных магазинах столицы, и, похоже, не собираются их покидать до конца лета.
Ошибка кукловода / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Ошибка кукловода
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Премьера «Коппелии» Ролана Пети в МАМТе
Балет Музыкального театра имени Станиславского так долго радовал новинками репертуара, что заработал право хотя б разок не оглядываться на вечность. В общем, он выбрал для последней премьеры сезона «Коппелию» Делиба не в классической постановке, что было бы обыденно, но мило, а в версии Ролана Пети, сделавшего из романтичной сказки XIX века кафешантан 1975 года.
Канва прежняя. Шалопай Франц, увидев в окне незнакомое милое личико, забывает невесту Сванильду. Пробравшаяся в дом соперницы Сванильда узнает, что та — кукла, творение мага Коппелиуса, и после веселой неразберихи все встает на свои места. Хореограф Ролан Пети снабдил старый сюжет вторичным мотивом: пожилой маг Коппелиус безнадежно влюблен в Сванильду, и сделанная им кукла похожа на нее как две капли воды: маг с ней ужинает, угощает шампанским, танцует роковой вальс «в облипку» — словом, отношения с куклой двусмысленны и попахивают фетишизмом. К тому же Пети превратил пейзан романтического балета в кокоток и военных, и вся история стала похожей на слащавый городской романс.
Эти новые правила игры объявляет оркестр под водительством Антона Гришанина, играющий увертюру в стиле шарманки. Удивляет, мягко говоря, художественное решение: в грязно-белых декорациях флиртуют бравые вояки в обсыпанных блестками штанах и кокотки, чьи нестерпимо розовые платья похожи на изукрашенный кремом советский торт. Мужчины путаются в собственных ногах, дамы клеятся, невзирая на приличия. То, что в погоне за непринужденностью танцевали они неряшливо, по слухам, не их вина, а беда постановщика Луиджи Бонино, патентованного переносчика хореографии Ролана Пети. Кстати говоря, он оставил за собой партию мага Коппелиуса, компенсировав работу постановщика собственной харизмой: в роли пластический дар 62-летнего артиста можно оценить по заслугам.
Однако знающая публика пришла смотреть не на него. В центре внимания были исполнители главных партий, дебютанты МАМТа и, как оказалось, лучшие приобретения театра в премьерный вечер. Тоненькая, как тростинка, Кристина Шапран, выловленная театром сразу после выпуска из петербургской Академии русского балета имени Вагановой, блеснула выучкой и апломбом и сделала серьезное заявление на место примы. Даже в странноватой схеме этой «Коппелии» она смогла и толково станцевать, и прилично выпутаться актерски. И все же главной приманкой был Франц — Сергей Полунин, ныне главный и самый перспективный русский экспат, хлопнувший дверью Королевского балета «Ковент-Гарден», несмотря на блестящее начало карьеры. Об этом юноше-звезде русская публика услышит еще стократ, и хвала проворству МАМТа, быстро отреагировавшего на ситуацию. Он заполучил в штат уроженца Херсона, к
